— Отпущу. Может быть, они там скрываются и он найдет. Самим идти не стоит.
Бобка обогнул дом, мы побежали за ним вдоль забора, заглядывая в щелки. На заднем дворе у конуры на цепи сидела лаечка, белая-белая, пушистая, как игрушечная. Она сразу вскочила на будку. Бобка подбежал, понюхал, что у лаечки в жестяной плошке, быстро все съел и принялся кататься на спине. Видно, они давно уже дружили.
Юрка со зла забросил веревку через забор, и мы пошли домой.
Ночью мы все проснулись от страшного грохота. Вспыхивали фиолетовым светом окна. Кира бегала по дому, закрывала печные вьюшки, крестила двери и окна, что-то бормотала и зажгла у себя в комнате лампадку. Потом ей, наверно, показалось этого мало и она зажгла перед иконой еще две восковые церковные свечи. И маму ругала за то, что в наших комнатах нет образов и что бог может нас всех покарать, спалить дом. Юрка спросил ее, за что бог может на нас сердиться? И еще сказал, если бог и захочет спалить наш дом, то ему будет очень трудно сжечь все и оставить целой Кирину комнату за то, что там есть икона. Юрке здорово попало от мамы. Она сказала, что только некультурные люди смеются над верующими, все равно какими, православными, магометанами или иудейской веры.
Кира же страшно рассердилась на Юрку, накричала, что он стрекулист, и бог его непременно так или иначе накажет, и все боятся бога — даже урядник. И это уж так. Вчера только обедня кончилась, пришел в церковь урядник с одним стражником, и хотели что-то искать. Батюшка их в алтарь не пустил, и они покорились, поняли, что нельзя, ушли.
— Так они не бога, а попа испугались, — рассмеялся Юрка.
И опять ему попало от мамы, что зачем говорит поп, надо называть священник. Юрка огрызнулся, что все взрослые так говорят, а потом задумался и пошел спать. Я удивился. Гроза еще не кончилась, молнии так и сверкали, можно было еще посидеть со всеми, а он ушел. Тогда я вышел и поднялся к Юрке наверх. Кровать была пустая, даже одеяло не откинуто. Тут засветились, загорелись молнии, и я увидел в окно, что Юрка вышел из нашей калитки и побежал в сторону Лоцманского.
Утром, после завтрака, мы пошли в дровяной сарай, так как дождь не кончился, правда, был уже не сильный. В сарае были все, и Сережка пришел.
Юрка взгромоздился на самый верх дровяной кучи и заявил:
— Итак, собака не помогла, Бобка не захотел нас привести. Ваньку спасать надо, — это два. Мы знаем, что разбойники приходят из леса, — это три. Но где они живут? Надо найти их притон, — это первое дело. Скорее всего, они живут в пещере. Пещеру я знаю только одну, за старым кирпичным заводом в крутом берегу речки: там брали песок.
