, он нам
порвет очко, мы настоящей службы не знаем…
Двухметровый прыщавый житомирянин разучивал с нами «строевую песню».
– Махно, бля, ты знаешь, шо такое строевая песня?
– Никак нет, товарищ сержант.
– Запоминай: строевая песня – это стихи, а стихи, бля, это… это песня. Понятно?
– Так точно.
Тадеуш Болеславович водил нас в солдатскую столовую, а в оставшееся время забирал из наших тумбочек одеколон, разбавлял его водой и пил после отбоя.
В караулке между солдатами обсуждают новость: вчера молодой подполковник, выпускник военно-политической академии, решил ночью проверить посты и вместе с начальником стражи пошел на пост № 2, который охранял узбек. Все произошло по уставу, и тут подполковнику захотелось повыпендриваться, и он скомандовал: «Вводная! Нападение со стороны леса!». Узбек, не долго думая, занял соответствующую позицию и, сняв «калаш» с предохранителя, начал стрелять по верхушкам деревьев. Подполковник и начальник стражи, не ожидавшие такой исполнительности от часового, безопасности ради тоже попадали на землю. «Отставить!» – верещали они, но узбек так увлекся стрельбой и чувством долга, что вообще не услышал новую команду. Тем временем другой часовой, услышав стрельбу, позвонил в караулку и сообщил о происшествии. Заместитель начальника, подняв стражу «в ружье», поспешил на помощь. И застал такую картину: подполковник и начальник караула, измазанные грязью, шугают осоловевшего узбека.
Молодой лейтенант прошмыгивает второй пост и незаметно преодолевает расстояние между боксами, разыскивая часового Андрейко. Он знает, что Андрейко – отморозок, шланг, дебил, который с гауптвахты не вылазит, что он нерадивый солдат, которого давно хотели перевести в другую часть. Лейтенант, спрятавшись за ЗИЛ-130, минут пять наблюдает за маршрутом часового, который, естественно, должен откуда-то показаться, но Андрейко нигде нет. «Спит, сука», – решает лейтенант и моментально прикидывает, где этот дебил мог скрыться. Среди военных боксов, в которых стояли КрАЗы и ЗИЛы, было одно помещение, где круглосуточно находились гражданские житомирские чуваки, преимущественно алкаши, которые контролировали отопление боксов, а также, в случае тревоги, обеспечивали горячей водой в зимний период автомобили, чтобы те могли завестись и выехать на полигон. Антифриз, который водители получали ежемесячно, все равно продавали гражданским или выпивали, отделяя спирт от масел. Когда лейтенант вошел, то увидел, как часовой Андрейко спит на топчане, а дядя Миша в полном боевом – с автоматом, рожками и штык-ножом – охраняет тревожный сон защитника отечества. Андрейко поставил ему задачу: стоять и выглядывать в тусклое окно, чтобы вдруг не застукала проверка или этот
