Двадцать пять дней из жизни Кэтрин Горевски | страница 17



— Я решил воспользоваться вашим разрешением, — радушным жестом предложил он мне проходить, — но, кажется, несколько преувеличил ваше желание меня видеть.

Усмешку я скрыла, но не настолько, чтобы он не сумел о ней догадаться:

— Вы просто выбрали для этого весьма удачный момент.

— Какие-то проблемы? — тут же «забеспокоился» он.

Ну-ну… Заботливый папаша, мать его…

— Ничего, что могло бы потребовать вашего внимания, — улыбнулась я. — Но теперь я буду вам завидовать.

— Вы? Мне? — вроде как удивился Хандорс, тут же окинув меня быстрым взглядом. — Извините, я был уверен, что ваш рабочий день уже давно завершен. — Подошел ко мне ближе, протянул руку: — Идемте, я покажу вам, где вы сможете освежиться и переодеться.

— А вы будете терпеливо ждать? — провокационно улыбнулась я, вкладывая свою ладонь в его. Прошибло не меньше, чем в первый раз, просто к этому я оказалась почти готова.

Ответная улыбка демона была загадочной и… искушающей.

Одна комната, вторая… Он шел довольно быстро, но все-таки давая мне возможность заметить элегантную изысканность обстановки. Со вкусом у императора, на мой взгляд, было все в порядке.

— Кати, — резко остановился он, когда мы вошли в четвертую, буквально поймав в свои объятия, — это ваша последняя возможность покинуть меня. Другой — не будет.

Не будь я офицером контрразведки, могла бы и испугаться.

Не знай я, что другого пути у меня нет, предпочла бы воспользоваться его предложением.

Была и… знала, что лишало меня и последнего шанса спасти свою душу от тех мгновений, которые никогда не забыть.

К его губам я потянулась сама. Приподнялась на цыпочки, тут же ощутив, как более жесткими и… нежными, стали его руки.

Дыхание в дыхание…

Его губы были мягкими и властными, мои — отзывчивыми. Лава вместо крови, барабаны — вместо сердца.

Не император — сгорающий от страсти мужчина. Не оперативник — жаждущая любви женщина…

Опасно! Настолько опасно, что инстинкт самосохранения жилкой на виске отмерял обратный отсчет. Десять, девять, восемь…

Мозг фиксировал, с какой ловкостью он избавлял меня от формы. Бережно, осторожно, но решительно… следуя к своей цели, тут же добавила язвительность, хоть на мгновение, но возвращая в реальность.

Каждое прикосновение, как огнем по коже, только захлебнуться в немом крике. Только впиться ногтями в его уже обнаженные плечи, слыша, как он по-звериному урчит от удовольствия. Только позволить себе отдаться во власть его рук, понимая, что малейшее сопротивление лишь ускорит собственную гибель.