— Злобин… — наконец произнес он, но так и не развернулся.
Не время и не место, но, наверное, так было надо, чтобы именно в этот момент вспомнилась наша первая встреча со Штормом. Борт «Хурагвы», приданного контрразведке крейсера, и Орлов в качестве гида.
Разговор с генералом получился продуктивным, общество высших офицеров — познавательным. И с точки зрения «пощупать», чем дышит окружение Орлова — на тот момент я была скорее журналисткой Элизабет Мирайя, чем маршалом Службы маршалов. И с той, где каждое новое знакомство могло стать когда-нибудь потенциальной возможностью.
Закончив с, так сказать, официальной частью, мы с генералом переходили от одной группы собравшихся в кают-компании офицеров к другой, когда Орлов вдруг довольно резко остановился и довольно загадочно произнес:
— А вот этого типа я вам представлять точно не буду!
Тип словно именно этой реплики и дожидался. То стоял спиной к нам, разговаривая с майором из О-два, а тут обернулся и… посмотрел не на генерала, на меня.
Далеко не красавец, но как раз про таких и говорят — мужик! И единственный эпитет, который перекрывал все остальные — надежный!
С этим же было все значительно серьезнее. Не перекрывал — плюсовался.
То, что пропала, я поняла сразу. Насколько — тоже.
Когда Слава подошел и, дождавшись, когда Орлов все-таки представит нас друг другу, поднес мою ладонь к губам, спасла меня от полной капитуляции лишь выпестованная Ровером выдержка.
Чтобы я… да перед каким-то полковником…
Заканчивать воспоминания банальностью: «Если бы я тогда знала…», не хотелось, но она лучше других подходила к происходящему. Если бы я тогда знала… повторила весь этот путь от начала и до конца!
— Что — Злобин? — слегка поторопила я Шторма.
Не по черствости — у самой холодело в груди при мысли, что мог сделать с адмиралом жрец, по нехватке времени.
Он развернулся, как тогда… Медленно, но, словно удерживая себя от прорывающейся резкости. Лицо было спокойным, да и в глазах скорее легкая озабоченность, чем напряжение, но мы ведь друг друга уже слишком хорошо знали, чтобы понимать не сказанное…
— Не вздумай его жалеть! — коротко бросил он и, вздохнув, отключился.
Понимать не сказанное…
Иногда это было безумно тяжело…
* * *
Слова кайри эклиса пророческими стали лишь частично. Как она и предполагала, встреча на борту «Долнезе» состоялась, но оказалась весьма мимолетной. Обязательные в таких случаях облеченные в официальные формулы слова и короткая улыбка, в которой было напополам от тепла и сожаления, что большего пока не получилось.
