— Да, — скривился Виктор. — Как только разберемся с этим делом. Все, что было возможно, мы из этой связи вытянули, но Лаура… Когда будет поставлена точка, я должен быть рядом с ней.
Валанд понимающе качнул головой. Своих детей у него не было, но, глядя на счастливый блеск в глазах Виктора, когда тот рассказывал о дочери, он сожалел об этом.
Увы, единственная женщина, которую Марк видел в роли их матери, принадлежала другому.
И это было правильно… для нее.
— Как, утвердили?
— Дурь.
Валанд на секунду задумался, помня о первоначальном варианте устранения, который предусматривал несчастный случай, и, неприязненно сощурившись, уточнил:
— Ей не хватает других развлечений?
— Ей не хватает острых ощущений, — зло процедил Виктор. Потом усмехнулся… многозначительно. — Она уже и к Шторму подкатывала, имел тот неосторожность пожелать с ней познакомиться… для укрепления доверия, так сказать.
— И как? — фыркнул в предвкушении Валанд. Окунуться после скайлов в знакомый антураж…
К тому же все, что касалось полковника, негласно считалось особой темой для разговоров. Тот играл ими, как пешками, они… были готовы отдать жизнь по его приказу, но при этом не забывали следить за каждым шагом Шторма, в ожидании очередной пикантной ситуации. Слава отъявленного сердцееда закрепилась за ним уже давно.
И когда все успевал?
Отдавало завистью…
— Я почти две декады дежурил через ночь, а потом еще одну утирал ей слезы. Причину своего душевного раздрая она мне так и не назвала, но судя по ярости, с которой высказывалась на тему нашей службы, полковник продемонстрировал ей не только то, что в штанах. Потом меня ублажала… Вроде как раскаивалась.
— А Кэтрин? — обманчиво равнодушно поинтересовался Валанд. О весьма непростых отношениях между командиром и его офицером для особых поручений, в Управлении знали, хоть и предпочитали делать вид, что не замечают скрытого противостояния, которым было пронизано их общение.
«Болели» за Кэтрин, что не мешало радоваться каждой победе Шторма. Мужская солидарность…
— Может, спросишь у нее сам? — съязвил Шаевский. Потом добавил: — Вот это самое и паскудное. Все под грифом оперативной необходимости.
— Сами выбирали, — пожал плечом Валанд и невольно улыбнулся, поймав себя на том, что, несмотря на вот это самое… паскудство, лично он этим выбором доволен. И не только им.
Возвращение на Таркан, встреча с Виктором, предстоящий разговор с полковником…
В О-два он никогда не ощущал себя дома, здесь все было иначе. То ли злополучное: мы своих не бросаем, то ли прямо-таки всеобъемлющая фигура Шторма, который придавал их жизни особый смысл. Когда не просто — «ради», когда ты понимаешь, что никто, кроме тебя…
