Моей сестре повезло встретить такого человека.
А мне?
— Уходишь от темы, — понимающе ухмыльнулся он. И добавил, участливо. — Я не узнаю тебя.
— Я сама себя не узнаю, — не стала я спорить, — но это не значит, что мне не интересен ответ на свой вопрос.
Тот дернул плечом:
— Торопить ее я не стану. — На лице Вацлава мелькнула растерянность, но тут же исчезла, оставив после себя ощущение обмана. То ли было, то ли… нет. — Если в ее новой жизни найдется место и для меня, сделаю предложение. А пока буду просто рядом.
Очередной поворот… Столик, который занимали Элизабет Мирайя и ее спутник, находился в противоположном конце зала, но сейчас, с танцевальной площадки, был хорошо виден. Как и мужчина, остановившийся рядом с ним.
Алин Мареску…
Мне бы успокоиться — отец Зои выглядел довольным, но затихшая было тревога словно обрела второе дыхание, обдав сердце холодом.
— Уверен, что так правильно?
Голос певицы плакал, ноты стекали каплями дождя по стеклу… Но, кажется, только для меня.
Нам стоило провести этот вечер дома. Сидеть в гостиной, пить глост и болтать о пустяках, не позволяя времени спешить, приближая завтрашнее событие. Регистрацию в Ратуше назначили на полдень.
— Ей стоит узнать меня лучше. — Дваржек продолжал оставаться непробиваемо спокойным. — Но, — опровергая мелькнувшую у меня мысль, тяжело вздохнул он, — глядя на Карина, я начинаю сомневаться в собственном решении.
— Лета молода, но вполне способна разобраться в своих чувствах. — Говорить о сестре было легче, чем о самой себе. — Подумай об этом.
Мелодия, в последний раз всколыхнув воздух, затихла, сгорая в пламени свечей, которые зажигали официанты.
— Обязательно, — поцеловав мою ладонь, заверил Дваржек. — Если твой будущий муж не решит, что я посягнул на самое для него дорогое.
— Он тебя пытался запугать? — грозно нахмурилась я, но роль не выдержала, улыбнулась, как только Вацлав испуганно шарахнулся от меня. — Уже сбегаешь?
Настроение в очередной раз вильнуло, разбавив тревожную меланхолию шальным задором, но не лишив способности мыслить критично. Скажи мне кто раньше, что предстоящее замужество способно настолько виртуозно играть с мировосприятием, вряд ли бы поверила, но оказалось именно так…
— Ты же уговоришь его меня пощадить? — «поймал» мой настрой Вацлав, отодвигая для меня стул. Пока мы шли к столику, молчали. Лишь бросали друг на друга многозначительные взгляды, да загадочно улыбались.
— Если поклянешься, что будешь приглядывать за сестрой в мое отсутствие, — подняв бокал — в горле пересохло, поставила я условие его помилования. — А иначе…
