Старший Истомин уже давно покинул гостиную Карина, а тот продолжал стоять у окна, слепо глядя на деревья, укутанные закатным флером, на едва заметные среди густой листвы дома, на… планету, до существования которой ему еще совсем недавно не было дела и, все отчетливее понимал, к чему именно готовил его отец.
Мысли отступить у него даже не возникло.
* * *
— Ты сошел с ума! — глухо произнесла я, в очередной раз сбившись со счета. Цветущий фаленопсис стоявший в кадке на балконе моей гостиной, я использовала, чтобы хоть немного успокоиться. Пока что не помогало. Этот тип действовал на меня так же, как и команда: «Покинуть корабль». Рефлекс требовал немедленно бежать к спасательному модулю.
— Точно! — фыркнул довольно Карин, не обращая ни малейшего внимания на мой гнев. — Как увидел тебя впервые, так и сошел.
Пришлось повернуться и сменить тактику. Демонстрируемая ярость уже не помогала.
— Ты вообще понимаешь, что так нельзя?
Тот, развалившись, сидел на диване и смотрел на меня с задором впервые влюбленного юноши, заполучившего предмет обожания в свое безраздельное пользование.
А ведь мне предстояло прожить с ним долгую счастливую жизнь и умереть в один день!
— Почему? — с искренним непониманием уточнил он и даже пожал плечами. Для убедительности, наверное.
— Почему? — переспросила я, еще раз утверждаясь в возникшей у меня мысли, что у столь возмутительной уверенности в себе должны быть основания. Как минимум, в виде поддержки моего отца. — Да хотя бы потому, что мне нравится моя каюта!
— И мне нравится… твоя, — тут же довольно отозвался этот змей, пытаясь высмотреть что-то на потолке.
Несмотря на то, что там точно ничего не было, перевела взгляд туда же. С предположением не ошиблась, тот был идеально белым и ровным.
— Карин! — тяжело вздохнула я, начиная себя заранее жалеть. Про долгую стоило забыть. Про счастливую… тоже.
— Да, милая, — улыбнулся он обольстительно, тут же посмотрев на меня.
— Ну, скажи, зачем тебе это надо? — протянула я обиженно, тут же заметив смешок в его глазах. Точно… змей.
Карину хватило двух суток, чтобы размеренный порядок в доме был окончательно и бесповоротно разрушен.
Началось все с того, что в первую же ночь я обнаружила его в своей постели. Дальше вполне невинных поцелуев дело не зашло — сбежал он, стоило мне только окончательно проснуться, но значение имел сам факт. Как Йорг, не потревожив охранных систем и сумев никого не разбудить, добрался до моей комнаты, при всем своем богатом воображении я сообразить так и не смогла. Но достаточно было представить, как он, постоянно озираясь и шарахаясь от каждой тени, крадется по коридорам, меня тут же пробивало на истерический смешок. Иногда это происходило в самый неподходящий момент.
