— И надолго хочешь на Зерхан? — неожиданно для меня полюбопытствовал Карин.
Хотела фыркнуть — наш молчаливый подал голос, но вместо этого смутилась. И от того, насколько это приятно, когда вместо редкого, но весьма злобного ехидства в его интонациях слышится беспокойство, и от возникшего в душе ощущения, что на этот раз уйти будет значительно труднее, чем я ожидала.
— Если пообещаешь ждать, то только в отпуск, — тряхнув гривой (волосы хоть и до плеч, но густые), выдала я, чувствуя, как румянец заливает щеки.
И это — непробиваемая!
— Вот, значит, как, — довольно заулыбался кэп. — А я-то думал уговаривать кредитами, а тут, оказывается…
Качнув головой — сама подставилась, сделала попытку исправить ситуацию:
— Так выбрала же самое невероятное. Если мне не изменяет память…
Продолжать я не стала. Каждый из присутствующих не хуже меня знал, чем еще не так давно заканчивалось наше общение с первым пилотом. Растаскивать не приходилось, но вставать между, прекращая безжалостные, на грани оскорбления, споры — было. Говорил Йорг редко, но… бить словами умел.
Карин, в отличие от Ена, выросшего в семье торговца, где царили более свободные нравы, отличался традиционным для стархов воспитанием. Обязанность мужчины — зарабатывать и содержать, неся ответственность за жену, детей и не способных обеспечить себя родителей, единственное право женщины — быть заботливой хозяйкой в том доме, который она назвала своим.
Судить о том, хорошо это или плохо, я не собиралась, но вот с последствиями подобных взглядов на жизнь столкнулась в полной мере.
Сначала я пыталась доказывать, что у каждого из нас своя правда. Потом научилась игнорировать, несмотря на то, что в душе все скручивалось в узел от ярости. Стать навигатором эр четвертого оказалось легче, чем заставить Йорга признать мою способность не уступать мужчинам. Хотя бы в том, что я делала.
— Не изменяет, — удивительно спокойно отозвался Карин, проверив, прежде чем ответить, данные с внешки. — Но ведь каких чудес только не случается…
Про чудеса это он точно заметил. Тот полет на Штанмарн был одним таким… большим чудом. Погрузка за четыре дня вместо десяти, минимальный конвой, вольные, усталость до одури, когда вместо цифр перед глазами сплошные цветные пятна и мысль, забивавшая все другие… нас там ждут.
— Ну, так что, Мария? — подмигнул мне кэп. — Ему обещать?
— Да ну вас! — окончательно растерявшись, махнула я на них рукой.
Еще раз просмотрев последние показатели генератора прокола и сверив их с расчетными, вывела на дисплей пришедшее перед самым прыжком письмо от мамы. Это было одно из немного, что могло сейчас спасти от дальнейшего развития темы. Когда ты надолго оторван от дома и близких, каждая весточка становилась на вес туорана. Мы умели ценить такие крупицы счастья не только для себя, но и для других.
