Красноармейцы | страница 3
Карантин
И тут был посрамлен Капернаут. «Начальник карантина» привел нас к большому казарменному корпусу в глубине двора. Здесь мы впервые услышали и увидели, что такое рапорт. На крыльце карантина стояло несколько человек. Впереди командир — среднего роста, в пенсне, сквозь стекла которого глядели на нас серьезные и задумчивые глаза.
— Смирно! — скомандовал Утин и, приложив руку к козырьку, доложил командиру в пенсне: — Товарищ начальник, команда призывников в количестве восьмидесяти трех человек прибыла в ваше распоряжение.
Восемьдесят три — это были мы. Человек в пенсне был настоящим начальником карантина. Эго был товарищ Диванов, будущий начальник полковой школы.
Начальник карантина сказал всего несколько слов:
— Вы с этого момента красноармейцы. Мы будем учить вас военному делу. Мы ждем от вас самих помощи, сознательности и дисциплины.
Мы не знали, нужно ли отвечать или кричать что-либо. Фуражкин попытался было опять вылезть вперед. А Капернаут одиноко и протяжно закричал «ура».
Перед баней была генеральная стрижка. Руководил стрижкой Утин. С особым вожделением смотрел он на мои буйные вихры и на гигантскую шапку волос Федьки Чернова. Что ни говори, печально было отдавать кровожадной машинке свои волосы. Особенно злорадствовали наши «старички» с преждевременными лысинками на макушке. Им терять было почти нечего.
— Сашка, на память клок возьми, — советовали друзья. Федя Чернов, мрачно взъерошил напоследок свою природную папаху, словно в петлю ринулся под ножницы отделкома Леонтьева.
Были волосы… и нет волос… В бане мы не узнавали друг друга. Казалось, все блестящие шары голов были до точки похожи один на другой. И только черным лесистым островком высилась голова Неливцева. Это была первая неливцевская хитрость, первый трюк Неливцева, ухитрившегося каким-то способом уберечь свои волосы.
В баню пришли в кожанках, пальто, шубах. Из бани вышли настоящими красноармейцами — в шинелях и шлемах. Забыты были утерянные волосы, печаль по дому, тревога и боязнь неизвестного будущего. Все мы почувствовали себя сильнее и мужественнее в этих островерхих шлемах.
Правда, и тут без беды не обошлось. Маленький Дыркин, самый маленький человек в полку, получил шинель в которую с успехом можно было всадить еще одного Дыркина. Наоборот, «старик» Капернаут с сожалением смотрел на свои колени, выпирающие из короткополой шинели…
— Брось, Капернаут, хороша шинелька, что надо, — смеялись ребята. И Капернаут, этот всегда и всем восхищающийся человек, уже соглашался, что шинель действительно хороша.