Черви, выпущенные Микояном, обещали расплодиться в убойном количестве только к полудню. Если, конечно, сами в грибную веру не перейдут. Филимонов свой огнемет примерно к тому же сроку обязался соорудить. Так что основные события должны были развернуться во второй половине дня. И хотя успехи горожан были пока что сомнительны, что-то вроде недоумения было отмечено в подвижном грибном множестве.
* * *
Хамы, торопясь подключиться к зрелищам, подтаскивали к кисельному берегу сучья, проявив несвойственную им организованность, поэтому Дёма с Аркадием управились с плотом за полчаса. В отличие от вчерашнего, который утопили хамы, этот был еще более утлый. Но и плыть оставалось недалеко — как-нибудь.
— Ну, молитесь Фарту, чтоб всё у вас получилось, — сказал предводитель. — Иначе за руки, за ноги и — айда в Аид. Ну а если получится — закопаем свою обиду на вас.
— Вперед, юниоры, — иронически напутствовал их брадобрей.
Плот спустили в молочную реку сразу же за порогами. От мощного толчка, который ему сообщили хамы, плотоводцев вынесло на середину реки, где его подхватило течение и понесло вниз к озеру.
Аркадий сказал:
— Помни про пятку. А лучше заранее, то есть сейчас же, пристегнись к ней ремнем. И держись на расстоянии вытянутой руки, чтоб не схлопотать другой ногой по носу. Глаза в озере можешь не открывать, видимости все равно нет. С плотиком придется расстаться.
Река при своем впадении в озеро не расширяла устье, не образовывала пойму с обилием ручейков и заболоченных участков, как довольно часто бывает у рек, а наоборот, делалась уже, скалы стискивали русло с обеих сторон, отчего бег ее становился быстрей.
Их вынесло на середину озера в мутноватый от кисельной взвеси млековорот, пространство стремительно закружилось, как если бы они находились внутри волчка, плот рассыпался, его пассажиры и составляющие исчезли в воронке. Дёма отдался на волю судьбы, а верней, Прометея, крепко намотав на руку солдатский ремень. Он ожидал, что и дно будет кисельное, но нет, оказалось твердое, каменистое, он оттолкнулся от него и поплыл вслед за Аркадием, загребая одной рукой.
Глаза он держал закрытыми, однако ударяясь о стены и своды, заключил, что путь их лежал через узкий ход, соединяющий озеро с гротом. Наконец послышался всплеск: это Аркадий выбрался на поверхность, а через секунду и Дёма вынырнул, напоследок хлебнув таки молока, оказавшегося подходящей жирности.
Он огляделся. Грот был довольно тесен, герметично заперт, но свет в нем был. Свечение исходило от одной из стен, густо облепленной колонией фотобактерий, и было столь интенсивным, что предметы давали тень. Свешивались сталагмиты. Под сводом, однако ж, было довольно темно.
