Николай не показывал свое лицо учителю, продолжая смотреть в окно. Дождь все никак не решался начаться. Внутри юноши что-то больно кололо, что-то горело, порождая сильное желание вцепиться учителю в глотку и заставить замолчать. Замолчи! Замолчи!
Он прятал свои тяжелые от накипающего гнева глаза. Он не простит себе, если учитель их увидит. Это все, что он был сейчас в силах сделать. Если ты не со мной, значит ты против меня… значит ты с ним.
— То, что ты пережил в детстве, именно это породило в тебе твой огонь. Ты мстишь, Николай, ты не жаждешь справедливости, ты жаждешь крови. И твое воплощение эмоций в реальность и есть твоя четвертая составляющая. Послушай меня пока не поздно… не поддавайся…
— Останови машину! — вдруг закричал Николай Заку, да так громко, что водитель резко ударил педаль в пол.
«Арон» прозвенел своими тормозами и остановился на самом центре проезжей части. Скрепп и Зак молча посмотрели на Николая, который все еще прятал свое лицо.
Проспект, где остановилась машина, оказался недалеко от Рояльной набережной. Николай открыл дверь и, не произнеся ни слова, вышел из машины. Он направился быстрыми, широкими шагами в сторону набережной. Скрепп смотрел ему вслед, не пытаясь как-то остановить мальчика. Он просто смотрел, как развевается на ветру от ходьбы его бордово-золотой плащ. Зак хотел было уже поспешить за ним, но ограничился только растерянным взглядом на Скреппа, который скажет, что делать дальше.
— Поехали — спокойно сказал он и Зак повиновался, повернув рычаг вперед и надавив на педаль. Машина снова тронулась.
— Почему он так ведет себя, профессор? — Сергей Сергеевич молчал, продолжая читать свою карманную книгу. Зак тихо ответил сам себе — Идиот потому что…
— Нет, друг мой, он не идиот. В детстве, перед тем как я забрал его, с ним случилось нечто ужасное… он просил не рассказывать никому из вас. В итоге мальчик стал рабом самого себя. И я боюсь, как бы он не наделал глупостей.
Зак усмехнулся, похрустев пальцами
— Не волнуйтесь, пара хуков всегда вправляют мозги на место.
Скрепп о чем-то задумался, затем прильнул поближе к ученику
— Зак, к тебе будет поручение. Поезжай в тюрьму и прикажи от моего имени усилить охрану Мак-Баумана, понял? — Зак кивнул, ничего не ответив.
Николай дошел до тротуара и, наконец, обернулся. «Арон» только что скрылся за угол ближайшего здания. Руки сами закрыли лицо, в душе все кричало… и кажется, крик этот даже вырвался наружу.
