Что если те, кто возглавляют империю, в первую очередь хотят ее погибели? Этого быть не может, но как тогда понимать их глупые шаги против Чадаева. Эти шаги будут скорее на руку ему, чем исправят положение.
— Как вы относитесь к тому, что Владыка решил казнить Мак-Баумана? — спросил он у Зака и профессора.
Зак сразу же пожал плечами, ему, казалось, было все равно, какая участь ждет тех, кто уже пойман, гораздо важнее было найти остальных. Сергей Сергеевич же, закрыл книжку и убрал ее внутрь бордового плаща.
— То, что он предлагает, конечно, консервативно, Николай, понимаю тебя. Но я соглашусь с тем, что это поможет… подожди — заставил пальцем он помолчать Николая, который уже был готов возразить — послушай меня. Понимаешь, он прав в том, что подобный метод не раз выручал Веридас. Мы дожили до ужасного времени, когда люди теряют страх, и чтобы его вернуть, нам надо сделать это. Иначе бунтовщики увидят слабость Империи и Золотого Общества и будут действовать еще увереннее. Понимаешь? Это ужасный шаг, согласен, но он необходим. Ты же хорошо играешь в шахматы, друг мой… Нужно жертвовать иногда своими пешками… и, если приходится, ферзями. Разве ты не видишь, что происходит уже в самом Централе. Я был недавно на севере, там все еще хуже, чем тут, поверь мне.
Николай протер лоб от пота ладонью. На его руке начал выделятся слабый пар, как если бы ее теплую вытащили на мороз. Скрепп, заметив это, тут же взял его за кисть.
— Наберись терпения. Нам надо всего лишь сделать вовремя нужное действие, нужно не прогадать…
Зак тоже наблюдал за их диалогом через зеркало. Глаза его были необычно серьезные… взрослые. Но он не вмешивался, лишь только сбавил скорость машины.
— Мне плевать на империю — тихо ответил Николай — я здесь только ради отца и топчусь на месте уже много лет… я настолько обессилил в поисках, что… что мои руки сами опустились. Я не знаю больше, где искать… учитель, помогите мне.
В глазах все начало плыть.
— Нам все равно известно о Драгане не больше чем тебе. Твоя рука… ты снова забываешь о контроле над собой. — Николай стыдливо отвернулся, спрятав парившую руку.
— Простите, Сергей Сергеевич…
— Не извиняйся… — профессор вздохнул — почему ты не понимаешь. Этот пар говорит о твоей слабости. Ты не можешь победить самого себя, свою эмоцию. У тебя очень редкая и опасная четвертая составляющая, составляющая разрушения. Такие возникают только от негативных эмоций. Сначала я думал, что твой огонь это воплощение желания справедливости… но нет, ты жаждешь чего-то жестокого, чего-то низменного. Ты же понимаешь, что это не пустые слова, то, о чем я говорил, что эмоции опасны, что если им поддаться, то твой огонь сожжет тебя изнутри.
