«Как можешь ты, счастливый человек понять, меня. Как, можешь почувствовать все то, с чем я живу. С чем буду жить всегда, пока эта тварь ходит на Земле. Тот человек, что лишил меня мира в доме. Он ворвался и забрал ее. Как больно теперь вспоминать минувшее. Словно большое чудовище поселилось во мне, в этом золотом кинжале, что я держу за поясом всегда. И это чудовище, эта чернота способна поглотить все хорошее, все светлое что осталось… Может так уже и случилось. Может вы и правы, учитель. Но я никогда не усну спокойно, пока не закончу свое дело. Пусть даже мой огонь заберет меня вместе с ним. Я готов заплатить такую цену, лишь бы он не забрал еще чего-нибудь. Инструмент… мне нужен инструмент…»
Вокруг было тихо. Николай медленно ковылял, произнося все мысли вслух, благо поблизости было ни души. Как было легко после этого… говоришь все, что думаешь, все то, что томилось. Сырой и прохладный воздух, запах мокрой земли и деревьев бил в голову, но совсем не давал какого-то освежения. Юноша был опьянен мыслями, не замечая ничего вокруг. Он шел к черно-белым клавишам, сейчас они нужны больше всего. Он шел в тот самый сквер, который давно стал принадлежать только двум людям. Хорошо, что, не смотря на плохую погоду, рояли не убрали… этого можно было не пережить, это единственное, что могло сейчас унять огонь в груди.
Как и обычно, в этом скверике никого не было. Кажется, Николай только один раз видел здесь людей, слушающих музыку, в тот самый первый день, когда он пришел сюда. С тех пор и слушатели, и музыканты обходят стороной это место. Что было крайне странно… Николаю и Анастасии оно наоборот казалось самым главным и самым красивым для них местом Централа, и может быть, даже всего мира.
Все тот же черный рояль под деревянной плетеной верандой и все тот же уличный фонарь неподалеку. Странно… но это место начинало вызывать уже практически такую же тоску, как если бы Николай думал о зеленом холме и дубе с качелями. Здесь хотелось остаться на вечность.
Словно умирая, он поднялся по ступенькам веранды и поднял крышку инструмента. Что бы сыграть? Сама погода диктовала правила, само настроение располагало к чему-то тяжелому, массивному, состоявшему из низких, томящихся аккордов. Пальцы уже зависли над самым левым краем клавиатуры. Николай знал одно такое произведение, но никогда не играл… он боялся его. Не саму музыку, но то настроение, которое позволит играть эти аккорды правильно. Он боялся, что если это сыграть сейчас, то юноша сгорит прямо на месте, огонь поглотит его окончательно. Музыка очень опасна, когда эмоции умеют воплощаться в реальность. Нет… нужно сыграть что-нибудь другое, легкое, певучее. Из нижних октав пальцы, так и не опустившись на клавиатуру, перешли в верхние.
