|
| Shay-say the lines again, please, Miss Jones." | Повторите, пожалуйста, еще раз эти строки, мисс Джоунс. |
| "'Good night, good night! | Желаю доброй ночи сотню раз! |
| Parting is such sweet sorrow, that I shall say good night till it be morrow-'" | Прощанье в час разлуки Несет с собою столько сладкой муки, Что до утра могла б прощаться я... |
| "Let me finish." Danby concentrated. "'Sleep dwell upon thine eyes, peace-......-in thy breast-'" | - Дайте мне закончить, - Денби сосредоточился: Спокойной ночи очам твоим, мир - сердцу! |
| "'Would I were sleep and peace, so-......-sweet-'" | О, будь я сном или миром, чтобы... сладостный... |
| "'-so sweet to rest!'" | Чтобы найти сладостный приют! |
| Abruptly, Miss Jones stood up. | Вдруг мисс Джоунс резко встала. |
| "Good evening, madam," she said. | - Доброе утро, мадам, - сказала она. |
| Danby didn't bother to get up. | Денби встать не удосужился. |
| It wouldn't have done any good. | Да ни к чему хорошему это все равно не привело бы. |
| He could see Laura well enough, anyway, from where he was sitting. | Он достаточно хорошо знал свою жену. |
| Laura standing in the living-room doorway in her new Cadillette pajamas and her bare feet that had made no sound in their surreptitious descent of the stairs. | Она стояла в дверях гостиной в новой пижаме, разрисованной кадилеттами. Когда она крадучись спускалась по лестнице, ее босые ноги не вызывали ни шороха. |
| The two-dimensional cars that comprised the pajama pattern stood out in vermilion vividness and it was as though she was lying down and letting them run rampant over her body, letting them defile her breasts and her belly and her legs ... | Двухместные кары на ее пижаме выделялись ярко-красными пятнами на золотистом фоне, и, казалось, Луара опрокинулась навзничь, а они неистово носятся по ее телу, дефилируя по ее роскошной груди, животу, ногам... |
| He saw her narrow face and her cold pitiless eyes, and he knew it would be useless to try to explain, that she wouldn't-couldn't-understand. | Он увидел ее заострившееся лицо, холодные безжалостные глаза и понял, что бесполезно ей что-либо объяснять, что жена не захочет, да и не сможет его понять. |
| And he realized with sudden shocking clarity that in the world in which he lived September had been dead for decades, and he saw himself in the morning, loading the case into the Baby B. and driving down the glittering city streets to the little secondhand store and asking the proprietor for his money back, and he saw himself afterwards, but he had to look away, and when he looked away he saw Miss Jones standing incongruously in the gaudy living room and heard her saying, over and over like a broken, bewildered record, |
