| Мэтью следовал за ней, поражаясь плавным движениям ее ног и скрытой в них силе. Молодость бурлила в каждом ее движении. |
| Lord, to be young again! he thought. | Господи, как бы я хотел снова стать молодым! -подумал он. |
| He felt suddenly, horribly, cheated - robbed of life and love. | Внезапно он почувствовал себя ужасно обманутым - словно у него отняли жизнь и любовь. |
| He yearned to lean upon her shoulder, to steal some of her youth and strength. | Ему очень хотелось склониться к ее плечу и выпить часть ее юности и силы. |
| He wanted to see desire in her eyes. | Ему хотелось увидеть желание в ее глазах. |
| Instead, when she lingered for a moment in the doorway of the room the hostler had prepared for him, he saw pity. | Но вместо этого, когда она на мгновение остановилась в дверях комнаты, которую приготовил ему хозяин, он увидел в них только жалость. |
| She lowered his duffel bag to the floor. | Она опустила на пол его вещмешок. |
| "There's a buzzer by the bed," she said. | - Возле кровати есть кнопка зуммера, - сказала она. |
| "If you need anything just press it." | - Если вам что-нибудь надо, только нажмите ее. |
| She turned and walked down the hall and out onto the landing. | Она повернулась и вышла из комнаты. |
| He heard her footsteps on the stairs. | Мэтью слышал ее шаги на лестнице. |
| Silence came. | Затем все стихло. |
| The room was a large one. | Комната была большой. |
| All of the rooms in the Hostel were large. | Все комнаты в Гостинице были большими. |
| Large and empty. | Большой и пустой. |
| Over the decades he had slept in a dozen of them. | За прошедшие десятилетия он спал в десятке таких комнат. |
| He would sleep in this one now, sleep the sleep of the dead, and he would forget stars and space, and loneliness. | И будет спать теперь в этой, спать сном мертвых, и забудет звезды, пространство и одиночество. |
| He would forget the pity he had seen in a young girl's eyes and he would forget that the only love he had ever known was the love that the House of Christopoulos had paid hard cold cash for, and itemized on the same list on which it had itemized his bread and wine. | Забудет он жалость, которую увидел в глазах молодой девушки, и забудет, что единственная любовь, которую он знал, была любовью, которую Дом Кристопулоса оплачивал в твердой валюте и которая находилась в том же списке услуг, в который были занесены и хлеб, и вино. |
| He would forget - for a little while, at least - that for all the slowed-down clocks that had given him relative immortality, he was an old, old man. |
