Добежать до булочной - Ант Скаландис

– Добежать бы до булочной, – сказала жена, – в доме хлеба нет ни куска. И на вот, заодно двадцать пять рублей разменяй.

– Хорошо, – сказал я. – Два батона и половинку черного? Ставь суп разогревать.

– И не задерживайся нигде!

– Ладно, Танюшка. Сейчас без четверти – в пять буду. Напротив только загляну. Вдруг коньяк дают.

Но я не добежал до булочной. Меня подстрелили раньше.

Сначала, еще в подворотне, остановил милиционер. Он был с огромным «демократизатором» на левом бедре почему-то кобурой – на правом.

– Сюда нельзя, – сообщил он коротко.

– Чего это? – удивился я.

– Работают там, – все так же коротко и уже совсем непонятно объяснил он. Достал из кармана пачку дефицитнейших сигарет и неторопливо закурил.

Я выглянул в переулок. Он был оцеплен со всех сторон. Справа, у перекрестка, толпились какие-то люди, машины и торчал посреди улицы невесть откуда взявшийся ларек «Союзпечать». Никогда здесь не было этого ларька.

– Вам куда? – спросил милиционер.

– Да мне до булочной только. Вон она, – я показал рукой на ту сторону перекрестка.

– В обход, – резюмировал он.

– Долго, – пожаловался я. – Жена ждет.

– Смотрите, – сказал он неопределенно.

И я рванул вдоль по переулку.

Тут-то и началась стрельба.

Толпа у перекрестка рассыпалась. Взревели моторы. Зазвенели, разбиваясь, стекла. Откуда стреляют, было непонятно. Я инстинктивно пригнулся и побежал как можно ближе к стене дома. Крики и выстрелы не прекращались.

Добежав до угла, я был вынужден отлипнуть от стены и, максимально ускорившись, пересекать площадь по диагонали. Я говорю «площадь», потому что это действительно маленькая площадь, с нее уходят пять переулков, а не четыре, как с обычного перекрестка. Есть такая в Москве.

Машина, потрепанная пятерка-«Жигули», появилась сбоку и совершенно внезапно. Взвизгнули тормоза. Я косо обернулся и вильнул в сторону, не снижая скорости бега. В этот момент грохнуло еще несколько выстрелов. Что-то толкнуло меня в плечо, а затем – в голень. И я упал. Но уже через какие-то секунды был подхвачен и буквально вброшен в машину, в тот самый «жигуленок», на заднее сиденье. А открывший переднюю дверцу спихнул водителя вправо, тот неловко завалился на бок, уронил голову на щиток, и я с ужасом увидел застывшие глаза и большую с запекшимися краями дырку у него во лбу. Рядом со мной плюхнулся еще один человек, по счастью, живой.

Все это происходило так быстро, что соображать было просто некогда. Да и от боли, признаться, темнело в глазах. Машина тронулась, за ней бежало сразу несколько милиционеров. Потом один из них остановился и принялся стрелять в нашу сторону с двух рук, как Бельмондо. Две или три пули щелкнули о багажник. Потом, поорав тормозами в тишине переулков, мы выскочили на Садовую и понеслись с уже совершенно безумно скоростью. Труп от резких поворотов сполз на пол и лежал там очень тихо.