| И явно живет теперь в нужде, но замечать ее ниже его достоинства. |
| In the middle of the patio was a table with a rocking chair on each side of it, and on the table newspapers a fortnight old. | Посреди патио стоял стол, по сторонам его качалки, на столе - газеты двухнедельной давности. |
| I wondered what dreams occupied his fancy as he sat there on the warm summer nights, smoking cigarettes. | Знать бы, каким грезам предается старик, сидя здесь теплыми летними вечерами и покуривая сигарету, подумал я. |
| On the walls under the colonnade were Spanish pictures, dark and bad, and here and there stood an ancient dusty bargue?o and on it a mended lustre plate. | По стенам под аркадой развешаны были потемневшие, дурно написанные испанские полотна, кое-где стояли старинные пыльные bargue o (шкафчик с выдвижными ящиками - исп.) с блестящей, местами поврежденной инкрустацией. |
| By the side of a door hung a pair of old pistols, and I had a pleasant fancy that they were the weapons he had used when in the most celebrated of his many duels, for the sake of Pepa Monta?ez the dancer (now, I suppose, a toothless and raddled hag) he had killed the Duke of Dos Hermanos. | По сторонам двери висела пара старинных пистолетов, и я с удовольствием вообразил, что они-то и послужили дону Калисто в знаменитейшей из его многочисленных дуэлей, когда ради танцовщицы Пепы Монтаньес (теперь, наверно, она беззубая старая карга) он убил герцога Дос Эрманоса. |
| The scene, with its associations which I vaguely divined, so aptly fitted the romantic poet that I was overcome by the spirit of the place. | Все вокруг пробуждало образы, которые я смутно угадывал, и так подходило знаменитому поэту-романтику, что дух этого дома всецело завладел моим воображением. |
| Its noble indigence surrounded him with a glory as great as the magnificence of his youth; in him too there was the spirit of the old conquistadores and it was becoming that he should finish his famous life in that ruined and magnificent house. | Эта благородная нищета окружает его сейчас столь же славным ореолом, как былое великолепие его юности; в нем тоже сохранился давний дух конкистадоров, и ему очень к лицу кончить свою прославленную жизнь в этих великолепных полуразрушенных стенах. |
| Thus surely should a poet live and die. | Конечно же, так и подобает жить и умереть поэту. |
| I had arrived cool enough and even somewhat bored at the prospect of my meeting, but now I began to grow a trifle nervous. |
