| У себя в комнате бросился на кровать, сжал кулаки, и сухие мучительные всхлипыванья, раздиравшие ему грудь, наконец вылились слезами. |
| He evidently had a violent attack of hysterics. | Как видно, разразилась самая настоящая истерика. |
| It was all clear to him, clear with the ghastly vividness with which on a stormy night a flash of lightning can disclose a ravaged landscape, clear, horribly clear. | Все стало ясно ему, все предстало с той ужасающей яркостью, с какой в бурную ночь молния обнажает изуродованную безжизненную пустошь, отвратительно, безжалостно ясно. |
| The way the man had dried her and the way she leaned against him pointed not to passion, but to a long-continued intimacy, and the pipe by the bedside, the pipe had a hideously conjugal air. | По тому, как Альберт вытирал ее и как она оперлась на его плечо, нельзя не понять - это не страсть, а давняя, привычная близость, и та трубка на ночном столике - знак мерзостного супружества. |
| It suggested the pipe a man might smoke while he was reading in bed before going to sleep. | Так человек курит трубку, читая перед сном в постели. |
| The Sporting Times! | Спортивное приложение к "Тайме"! |
| That was why she had that little house in the Street of the Knights, so that they could spend two or three days together in domestic familiarity. | Вот для чего ей тот домик на улице Крестоносцев - чтобы они могли проводить там два-три дня по-семейному, наедине. |
| They were like an old married couple. | Глядя на них, подумаешь, что они давным-давно женаты. |
| Humphrey asked himself how long the hateful thing had lasted and suddenly he knew the answer: for years. | Хэмфри спросил себя, сколько могла продолжаться эта гнусность, и внезапно понял: многие годы. |
| Ten, twelve, fourteen; it had started when the young footman first came to London, he was a boy then and it was obvious enough that it was not he who had made the advances; all through those years when she was the idol of the British public, when everyone adored her and she could have married anyone she liked, she was living with the second footman at her aunt's house. | Десять, двенадцать, четырнадцать лет: это началось, когда молодой лакей только-только приехал в Лондон, он был тогда совсем мальчишкой, и, несомненно, не он сделал первый шаг; все те годы, когда она была кумиром британской публики, когда все обожали ее и она могла выйти замуж за кого пожелает, она была любовницей второго лакея в доме своей тетки. |
| She took him with her when she married. |
