— До свидания, Роберт, — сказал я по-эвдашски.
Он поднял руку и слегка помахал из стороны в сторону. Потом сделал знак: сверху вниз и из стороны в сторону. Лицо его стало серьезным.
— Adieu, — сказал он. — Adieu, Larn. Mercie, moun ami.
Я повернулся и пошел по дороге, чтобы он не гадал, куда я иду, если бы я повернул в сторону леса. Вероятно, я и так задал ему задачу. Я прошел по дороге, пока меня от него не заслонили большие деревья. Потом вернулся по полю, похожему на пастбище. На нем было много помета животных. Я знал, что Денин следит за мной в инфраскоп. Когда я остановился, она опустилась и подобрала меня.
Через несколько минут компьютер обработал мои записи. И выдал словарь из 58 слов и основы грамматики. Некоторые слова были из продолжительной речи Роберта, компьютер определил их значение приблизительно. Он указал также возможные значения других слов — их еще предстояло проверить, и дал список слов, значения которых мы должны определить. А также список вопросов на фанглитском языке, чтобы узнать местные эквиваленты еще ряда эвдашских слов.
Ложась спать, я надел на голову шлем, и компьютер во сне учил меня говорить по-фанглитски. Денин тоже спала со шлемом. Так легче всего запомнить.
Лежа перед сном, я почувствовал легкую печаль и решил докопаться до ее причин. Оказывается, из-за Роберта. Хоть я его знал недолго, он показался мне другом, и я был уверен, что больше никогда его не увижу.
В последующие четыре дня мы гораздо лучше усвоили язык, который назывался провансальским. Особенно много я узнал в третий день. Этим вечером я разговаривал с человеком, которого звали брат Оливер и у которого был высокий интеллектуальный уровень.
Как только брат Оливер понял, что иностранец и плохо владею провансальским, он попробовал разговаривать со мной на другом языке, решив, что я его должен знать. Этот язык называется латинский, и во многих странах его знают. Конечно, я его не знал, и он вернулся к провансальскому. Тут у нас по крайней мере хоть немного общих слов.
Он оказался прирожденным учителем и любил поговорить. Для него не важно было, что я многого не понимаю. А может, он решил, что я понимаю больше, чем на самом деле. Время от времени я что-нибудь вставлял, чтобы он продолжал говорить, и, конечно, записывал весь разговор. Он говорил почти всю ночь, и мы с Денин поняли многое из его слов, только когда их обработал компьютер и выдал нам перевод.
Брат Оливер оказался хорошим парнем.
