— Прекрати! — оборвала его она. — Ты тогда вмешался в мои дела, и теперь я хочу знать, что ты видел и слышал такое, чего не видели и не слышали мои люди. Хочешь быть в моей свите? Поступай ко мне на службу. Мне нужно знать все, что тогда произошло на корабле.
— К вам на службу, госпожа? — переспросил тот скорее для того, чтобы протянуть время.
— Да, ко мне! — Женщина подалась к нему навстречу. — И видит бог, что ты найдешь во мне не только щедрую госпожу, но и пылкую возлюбленную! Я хочу тебя с тех самых пор, как увидела той ночью на «Акиле»!
— Но я же женат, сеньора!
— Скоро, перед началом Великого поста, будет карнавал, — рассмеялась Витториа, — а в эти дни по италийскому обычаю для мужчин и женщин нет ничего запретного. Нет ни благородных, ни простолюдинов, ни замужних, ни женатых. Есть только маски, вино и страсть. А после того как мы вместе отпразднуем римские ночи, ты и сам не захочешь, чтобы твоя дурнушка Зофи покинула стены монастыря.
«Откуда ей известно имя? — изумился сержант. — И почему дурнушка? Да, Зофи, конечно, не писаная красавица, но она отлично готовит и очень пылка в любви». Оскорбление, нанесенное молодой жене, словно смыло с его глаз пелену, которой их застлала близость и, главное, очевидная доступность прекрасного женского тела. Теперь он смотрел на женщину, сидящую в кресле, как на красивую, но смертельно опасную дикую кошку.
— А что же мой друг, рыцарь де Мерлан? — спросил он, глядя собеседнице прямо в глаза.
— Не переживай, Жак, — Витториа немного прищурилась, и взгляд ее на мгновение потерял очарование, словно из-под маски, призванной изображать любовное томление, вдруг выглянуло лицо безжалостного палача, — о твоем друге позаботятся. Но речь сейчас не о нем. Он, конечно, великолепный воин, но я не собираюсь держать рядом с собой влюбленного осла, который мне как мужчина интересен не больше, чем деревянное полено. Ты просто даже не догадываешься, что поставлено на карту. Речь идет ни много ни мало, как о будущем христианского мира! Император, которому я служу, не забывает о тех, кто оказывает ему услуги. Ты получишь все — титул, богатые фьефы, рыцарское звание. Если у тебя есть обидчики в Бургундии, ты сотрешь их в порошок. И в конце концов, — ее голос, до этого жесткий, чуть дрогнул, — ты мне не безразличен, Жак, и я не отказалась бы соединить с тобой свою жизнь.
— Вы нарисовали мне очень заманчивую картину, сеньора, — ответил Жак. Он уже принял решение и просто ждал, когда женщина завершит свою речь. — Но мне кажется, что ваша страсть, которая вполне может улетучиться так же неожиданно, как и возникла, — это не совсем то, ради чего я соглашусь отправить на смерть двух самых близких мне людей. Я не могу принять ни вашу любовь, ни вашу протекцию. Да и о том, что произошло на нефе, положа руку на сердце, имею довольно смутное представление…
