В глазах у Виттории вспыхнуло пламя с трудом сдерживаемой ярости.
— Жаль! Но тут ничего не поделаешь, ты сам выбрал свою судьбу…
Она прокричала что-то на незнакомом языке, и в комнату ворвались охранники с обнаженными тесаками.
Жак вытащил из ножен меч, отскочил к стене и принял боевую стойку. Осознавая, что против воинов из неизвестной ему страны он не имеет ни малейших шансов, сержант вспомнил наставления Робера и приготовился продать свою жизнь как можно дороже. Охранники медленно надвигались с двух сторон, а он переводил взгляд с одного на другого, пытаясь определить более слабого противника, как вдруг из коридора донесся топот ног. Женщина прислушалась, ее лицо исказила недовольная гримаса, и она сделала знак рукой. Убийцы, подчиняясь ее команде, подались назад и вложили фальшоны в ножны. Чуть поколебавшись, то же самое сделал и Жак.
— Сеньора Витториа, сеньора Витториа! Это я, де Барн! — раздался голос, заслышав который молодая женщина вскочила с кресла и быстро набросила плащ, который укрыл ее с головы до пят.
В дверях появился молодой рыцарь в плаще с черными тевтонским крестами.
— Герцог послал за вами, галеры уже готовы к отплытию, вас ищут по всему дворцу!
— Спасибо, шевалье! — ответила Витториа, принимая поданную руку. — А я тут заболталась с этим сержантом. Он рассказывал мне о святынях Капернаума…
Волочащийся по земле плащ скрылся в дверном проеме. Охранники, бросив на Жака все те же открытые бесхитростные взгляды, словно вышколенные цепные псы, которые получили команду «Нельзя!», последовали за своей хозяйкой.
Жак остался в комнате один. Вслушиваясь в удаляющийся шум и веселые голоса, он вдруг поймал себя на том, что зубы его выстукивают частую неровную дробь.
* * *
— Что? Что ты говоришь? — опомнился Жак. Он так отчетливо представил себе прошлые события, что совсем позабыл о стоящем рядом рыцаре, который, бурно размахивая руками, что-то ему объяснял.
— Опять ты вспоминаешь этот разговор, — обиженно буркнул в ответ Робер. — Эх, да предложи она такое мне…
— Что — согласился бы?
— Ну, как сказать… — сразу же замялся рыцарь. — Так, чтобы тебя бросить, нет, не согласился бы, конечно, ну а если так, вообще, то само собой. Да ради этой женщины!..
— И монету бы ей отдал, что в каюте нашел, и рассказал бы, что за слова непонятные от убитого посланника услышал?
— Да ладно тебе, — теперь уже обиделся де Мерлан, — ты за кого меня принимаешь? Бог с ними, с государственными делами. Я, между прочим, говорил как раз о том, что скорее бы этот турнир закончился. Ох, чую, что нельзя нам тут задерживаться. Достанет нас с тобой эта благородная сеньора рано или поздно. Кстати, что о ней пишет мастер Григ? Ему удалось что-то узнать?
