Жак не особо удивился. Не было сомнения, что Витториа узнала их с Робером еще в день прибытия в Тир. Друзья, находясь в полном недоумении, ожидали чего угодно — нападения, ареста, кинжала из-за угла — и ходили по городу так, словно они находятся не в христианской крепости, а посреди лагеря разъяренных сарацин, но посланница императора словно забыла об их существовании.
— С моя ходить! — произнес один из охранников, чудовищно коверкая франкскую речь. — Госпожа на тебя поговорить пожелали.
— Что вам нужно? — напрягся сержант и положил руку на меч.
— Не боись, — успокоил второй, — просто говорить, худого нет.
Жак подчинился. Вместе с охранниками он проследовал в резиденцию тирского бальи, где размещались прибывшие из Сицилии господа. Стараясь не привлекать внимания, охранники завели его во внутренний двор, но не через ворота, а через заднюю калитку, попросили оставить коня и на своем жутком языке пригласили войти внутрь. Обитатели покоев уже отбыли в гавань, и в гулких сводчатых галереях, лишь кое-где драпированных шелковыми тканями, не было ни души. Остановившись напротив одной из дверей, охранник постучал, обменялся с кем-то короткими фразами и подал Жаку знак, чтобы он проследовал в покои.
Витториа ждала его в роскошном кресле с бархатной обивкой и тонкой резьбой. Молодая женщина сидела в странной позе — подобрав под себя ноги и крепко держась за подлокотники. При этом на ней было лишь легкое шелковое платье, больше напоминающее ночную рубашку, которое не скрывало ни одного изгиба великолепного тела. На спинке кресла валялась тяжелая черная накидка. Витториа была настолько хороша, что Жак начал отчасти понимать Робера. Нет, иметь такую жену он бы, конечно, не хотел, но за ночь, проведенную в ее объятиях, можно было бы пожертвовать многим. Не в силах оторвать глаз от круглых белых коленок, рвущейся из-под платья высокой груди и топорщащих шелк сосков, Жак нервно сглотнул и склонил голову в молчаливом приветствии.
— У меня совсем нет времени, — произнесла Витториа; голос ее оказался неожиданно низким, грудным и возбуждал еще большее желание, — галеры вот-вот отплывут. Все сейчас ждут моего возвращения на борт. Надеюсь, ты понимаешь, сержант, для чего я захотела тебя увидеть?
— Понятия не имею, госпожа, — взяв себя в руки, ответил Жак. — Мы, кажется, плыли вместе с вами из Марселлоса? Я и помыслить не смел, что благородная сеньора выделит из толпы богомольцев и запомнит какого-то виллана…
