— Ладно, давайте чаю… и капельку молока туда плесните. По-английски чай попьем.
— Ну, не знаю уж, по-аглицки или как, а только как скажете — так оно и будет.
От стола я отвалился, словно насосавшийся крови комар. Хорошо-то как, и совсем не хочется думать о плохом. Сейчас бы еще покемарить часик-другой.
Хозяйка, видно, уловила мой осоловелый взгляд.
— Вы ежели вздремнуть пожелаете — то можете в той комнате прилечь, — предложила бабуля. — А Васька придет, так сразу его и споймаете.
— Ладно, будем считать, что это засада, — согласился я. — Только сапоги скину, а спать буду в форме.
— Это уж как хотите, дело хозяйское.
Постель, конечно, не моя кроватка из будущего, но уж всяко лучше нар. Сунув револьвер под подушку, я повернулся на правый бок и тут же отрубился.
Постоялец не появился и утром. Бабушка меня не будила, так что сам я продрал глаза лишь в половине восьмого. Сев на кровати, сладко потянулся, морщась от лучика утреннего солнца, пробивавшегося в этот полуподвал. Происшедшее накануне казалось мне случившимся словно и не со мной.
— Ой, как на Ваську-то похож! Вчера в потемках и не разглядела толком, а чичас прямо одно лицо! Только побриться — и не отличишь.
Бабуля замерла в дверном проеме с видавшим виды полотенцем в руках, взирая на меня с нескрываемым интересом. Понятно, не в плотском плане, наверняка климакс ее уже навестил, причем давненько. Интерес как раз был вызван схожестью, на взгляд Старовойтовой, между мною и ее постояльцем.
— Что, серьезно так похож?
— Вот те хрест! — мелко перекрестилась старушка.
— А есть его фото?
Спросил я неспроста, потому как в моей голове зародилась вполне очевидная мыслишка.
— Ежели только он, паршивец, документ дома оставил, — сказала бабка, делая ударение в слове «документ» на второй слог. — Чичас гляну.
Она принялась рыться в тумбочке, и спустя несколько секунд извлекла на свет божий удостоверение личности, принадлежащее некоему Василию Матвеевичу Яхонтову, родившемуся в 1908 году в Змиеве Змиевского уезда Харьковской губернии.
— Паспорта у него не было?
— Да откель паспорт-то! Он, почитай, из села приехал, кто ж ему такой документ выдаст.
Ну да, в это время процесс паспортизации только налаживался, а то начитались Маяковского, что он там что-то из штанин извлекает, я-то только годы спустя узнал, что в стихотворении речь шла о загранпаспорте. В загранку — да, без паспорта никак, а внутри страны как-то обходились.
Приглядевшись к лицу изображенного на небольшой черно-белой фотографии человека, я понял, что он и впрямь чем-то смахивает на меня. Может, это знак свыше? На первое время могу закосить под Яхонтова, а там уж как-нибудь, с божьей помощью… Правда, нужно еще от формы сотрудника НКВД избавиться, заменив ее на гражданскую. Хорошо еще, что бабуля не разбирается в таких тонкостях, приняла меня за милиционера.
