— Ребята достали запись Криса де Бурга. «Женщина в красном». Говорят, он посвятил эту песню своей жене, единственной любимой женщине в своей жизни. Слышала?
— Нет.
— Про тебя.
— У меня даже красной кофты нет, не то что платья, — рассмеялась я, довольная близостью любимого. Его объятия — все, что мне было нужно. Они превращали мимолетность нашего счастья, зыбкость отношений в нечто реальное, монументальное. Он рядом, его руки обнимают по-настоящему, я чувствую, как бьется его сердце, чувствую запах, исходящий от кителя, вижу глаза Павлика. И прочь все страхи, навеянные Викой.
— Я куплю. Шикарную красную кофту.
— Где?
— В «Березке». На чеки.
— Зачем? — рассмеялась я над прихотью любимого.
— Не знаю, — пожал тот плечами. — Разве тебе не хочется?
— Хочется… тебя.
— Как оно? — щурясь на солнце, спросил Саша.
— Что оно?
— Жизнь, — улыбнулся.
— Замечательно, Сашенька. — Я чмокнула его в щеку.
— Не надо, — дернулся он и достал сигареты.
— Ты что? — Меня озадачил его хмурый вид.
— А сама не знаешь? — Он затянулся, прислонившись к брони. — Ты была когда-нибудь в Сатке?
— Нет.
— Приедешь, если приглашу?
— Не знаю, — призналась честно.
— Ладно… А сама куда поедешь после того, как все закончится?
Я нахмурилась и, встав рядом, посмотрела на новоприбывших, которых Головянкин распределял по взводам.
— Что молчишь?
— Саш, что тебе надо? Сам знаешь, ехать мне некуда, в Курган не хочу, больно. А если намекаешь на то, что Павлик бросит меня…
— Нет, Шлыков скорее гранату в штаб бросит, чем тебя.
— Ну, ты сказал, — хмыкнула я, скрывая радость.
— Я больше скажу. Головянкина видишь? Не знаешь, чего он вторую неделю лютует?
— Намекаешь, что наша бригада — большая деревня?
— Маленькое село. Будь осторожна, Леся, замкомбрига мужик гнилой.
— Что вы меня пугаете? Чем?
— Старлей мужик умный, правильный. Думаешь, он зря тебя приемам рукопашного боя обучает?
— И это знаешь?!
— Я все знаю, сестренка. Даже то, что Шлыков свихнулся на тебе, кофту красную заказал, кучу чеков собрал, чтоб оплатить доставку товара. А еще знаю, что Головянкин зуб на него точит активно. И хочет сплавить на заставу. Слюной брызжет, рапорты на него катая.
Кажется, я побледнела:
— Перестань, пожалуйста. Специально пугаешь?
— А ты еще не пуганая? Эх, Леська, все мне в тебе понятно, кроме одного: откуда в тебе столько наивности? Жизнь цинична, понимаешь, сестренка? Планируешь одно, а она такой фортель выкидывает, что-либо под дых, либо сразу в аут, что одно… одинаково. Запасные аэродромы надо иметь, чтоб точно сесть, а не упасть.
