— Надо, Санечка, очень надо.
— Чё ты мутишь? — прищурился он подозрительно. — Не вздумай в карты играть садиться!
Я знала привычку ребят играть на приз, желание, банку тушенки, реже — на афгани.
— Нет, Саша, глупо с вами играть, — улыбнулась я. — Шулер с шулером — мне куда? Я пасьянсы хочу раскладывать. А то сижу в штабе, от тоски сохну, пока Головянкин классику слушает, а комбриг лютует.
Парень оглядел меня, соображая, можно ли верить, и вздохнул:
— Ладно.
Огляделся и, свистнув, позвал новобранца:
— Нужны карты, новая колода. Час на то, чтоб найти.
— Товарищ сержант, где ж я их найду? — растерялся парнишка.
— А мне по… колено, — рявкнул ему в лицо. — В крайнем случае, роди, понял?!
— Понял, — и поплелся в сторону.
— Бегом, дурында! Е… с-студей!
— Зря ты его, — качнула я головой, запечалившись, что из-за моей блажи у солдата головной боли прибавилось.
— Кончай нотации читать, училка прямо!
И тут краем глаза я заметила его. Павел стоял метрах в двадцати от нас и о чем-то беседовал с лейтенантом Левитиным. Беседовал с ним, а смотрел на меня. И я стояла и смотрела на него, не зная: убежать, залезть под БТР, улыбнуться? Я очнулась — Саша помахал перед моим лицом ладонью:
— Алло, каптерка? — и покосился на Шлыкова. Тот сделал вид, что внимательно слушает товарища. — Так зачем, говоришь, карты? Пасьянс? — протянул прозорливый брат по оружию.
— Хочешь, тебя научу?
— Угу, — сплюнул он в сторону.
Карты мне все-таки достали, принесли прямо в модуль, но погадать, как я хотела, не удалось. Только разложила колоду, как в комнату ввалился пьяный Головянкин. Плюхнул на стол, прямо на карты, пакет с джинсами и японский магнитофон.
— Тебе! — ткнул пальцем в них.
— Спасибо, но мне не надо.
Я, конечно, с удовольствием бы добавила: комнаты перепутали, Сергей Николаевич, Галочка в соседней. Но побоялась обострить отношения и промолчала.
А Головянкин вдруг рухнул на колени и сгреб меня руками, пытаясь завалить на кровать:
— Для тебя, все для тебя… Только скажи: я генералом стану, вертолет тебе куплю, — хрипел, дыша мне в лицо перегаром. — Душу ты мне всю вынула, жить без тебя не могу… Ну, что тебе солдатня?!.. Молоденьких любишь? Они ж ничего не знают, не могут! Хрен с яйцами путают…
Я пыталась оттолкнуть его, вырваться — без толку. Пришлось пойти на крайние меры и изобразить приступ эпилепсии. Я, вытаращив глаза, дико закричала в лицо подполковнику и забилась, хаотично взмахивая руками, взбрыкивая ногами. Головянкин оторопел и чуть отодвинулся, соображая, что это со мной. Его затуманенный алкоголем мозг соображал хуже, чем хотел хозяин. Мне хватило пары секунд паузы, чтоб воспользоваться растерянностью сексуально озабоченного и от души врезать ему. Сергея Николаевича мотнуло в сторону, удар, пришедший под дых, свалил на пол, а пятка, напомнившая, где его главное достоинство, лишила желания обладать. Понятно — на пару минут, не больше, но мне хватит — я вылетела прочь из модуля.
