Я многому научилась в колхозе, многое узнала. В частности, то, что дружеские пьянки — дело хоть и святое, но не обязательное, и если не умеешь пить, то лучше и не браться. Сиди, смотри и изображай язвенника.
— Ну что, сестренки, за знакомство? — поднял кружку Евгений. — Будем!
Мужчины выпили. Вика несмело пригубила, поморщившись от странного запаха, которым отдавал самогон. Я поставила свою кружку на стол, надеясь, что никто не заметит, что я даже не глотнула.
— А Олеся нас не уважает. Не пьет, — выдал меня сержант.
— Hy-y, нехорошо, Олеся, как же так? — развел руками старлей, укоряя.
— Я не хочу, спасибо…
— И мы не хотим, но надо! За знакомство, за то, чтоб служба была легкой, — пододвинул мне злополучную кружку. — Нехорошо от коллектива отрываться.
Я знала, что нельзя давать слабину. Стоит один раз сказать: эх, была не была и лихо выпить, поддерживая компанию, как в опустевший стакан тут же плеснут еще, и второй раз отказать уже не представится возможным.
— Я не буду, — заявила твердо. — Извините.
Мне было трудно отказываться. Обида, которая появилась в глазах веселого лейтенанта, вызывала неуютное чувство то ли стыда, то ли сожаления. Не успела прибыть, а уже противопоставляла себя коллективу… Я понимала, что добром это не кончится. Конечно, я не думала, что наши новые знакомцы, те, с кем нам предстоит служить, задумали что-то плохое, но я знала, какая бываю, если выпью, и не хотела, чтоб они узнали секретаршу с этой стороны. Внешне я могу выглядеть сильной, несгибаемой, надежной, но стоит выпить, как из меня лезет наивное восхищение миром, сентенции, поэзия и обиды с обидками, чувства, переживания, которыми очень хочется поделиться, зачастую орошая слезами то грудь собутыльника, то полотенце в ванной комнате. Если в таком виде меня засечет кто-то из начальствующих особ — лететь мне сизым голубем в Союз за пьянство на службе.
От этой мысли меня бросило в дрожь:
— Нет.
— О-о, Олесе мы не понравились, — разочарованно протянул голубоглазый Голубкин.
— Опьянеть боишься и попасться на глаза начальства? — догадался Чендряков. — А ты лучше закусывай. Да и начальство само… в дымину!
— Свир неделю уже бухает не просыхая. Главное, чтоб Зарубин по части не шатался.
— Он мужик правильный.
— Не пьет и других за то гоняет.
— Кончай уши тереть девочкам, кого он гоняет?!
— Лопухов гоняет. Пи… прошу прощения, умственно отсталые из второго отделения. Обкурились, короче…
— Это которых на днях пригнали?
