Нас то и дело подкидывает на колдобинах, но Тек и Казах как-то ухитряются почистить и заменить фильтры. Они снова натягивают гермоскафы и возвращаются в переднюю часть кабины. На очереди Мишлен. Я решаю, что торопиться некуда. Сейчас я на седьмом небе просто от того, что я выжил, что я дышу. Смакую это чувство.
Во мне снова просыпается вкус к жизни, а вместе с ним и желание закадрить фермерскую женушку. Спросить, тяжело ли ей живется в Красной пустыне, и что я могу сделать для нее, и всякую другую чушь, которую несут мужики, когда гормоны зашкаливают. Но Мишлен, разумеется, встревает первым. Он настолько уверен в собственной неотразимости, что даже Тека не воспринимает как конкурента.
Наш Казанова пытается завязать разговор, но фермерская женушка лишь молча качает головой — болтовня отвлекает ее от дороги. Мишлен ни чуточки не смущается и трещит как заведенный, пока маскианка не закрывает ему рот своей по-паучьи длинной и тонкой рукой.
— Сделай од’лжение, заткнись. Ты же не хочешь, чтоб мы п’ревернулись?
Волшебный изгиб ее локтя приковывает к себе взгляды. Мы в восхищении.
— Никак нет, мэм, — рапортует Мишлен с идиотской улыбкой.
После этих слов он садится на корточки за водительским креслом и мгновенно засыпает.
Генерал-майор Квак сильно мучается, но стойко переносит боль. Сломанная рука мешает снять с него гермоскаф. Мне удается отыскать аптечку. Помеченная красным крестом коробка лежит в ящике рядом с фильтрами. Мы с Теком даем корейцу морфин. Вчерашний день, конечно, но сейчас любое обезболивающее сойдет. Я оглядываюсь в поисках кислородного мешка или гермоскотча. Костюм генерала порван в нескольких местах — либо латаем гермоскаф подручными средствами, либо заворачиваем корейца в кислородный мешок целиком, либо Квак остается в автобусе. Что скажет фермерская женушка, когда увидит, что мы не только поживились запасами воздуха и воды, но и растащили ее ремонтный набор?
В голову лезут мрачные мысли. Как маскианка оказалась в пустыне, одна-одинешенька? Зачем помогает нам? Чего доброго, передумает и вышвырнет нас точно ссаных котят. В самом деле, какой ей прок от космодесантников? Колонисты всегда соблюдали нейтралитет, но вдруг сейчас им выгоднее переметнуться на сторону антагов? У них одна цель — выжить. Может, я поступил бы так же на их месте. Удивительная штука: как только радость от чудесного спасения притупляется, мир снова видится тебе в черном цвете.
Дорога идет почти вертикально в гору. Автобус кренится в стороны, подвеска стонет и визжит, и колеса гремят как стальной барабан.
