Вряд ли я смогу уснуть.
Я просыпаюсь от того, что маскианка останавливает автобус, вылезает из водительского кресла и осторожно пробирается мимо нас по салону. Замечает, что у меня открыты глаза.
— Нужно пересчитать, ско’ко пр’пасов п’трачено, ско’ко остал’сь.
— Помочь тебе?
— Обойдусь.
Она осторожно тормошит генерала, но тот без сознания.
— К’таец?
— Он из Кореи.
Я с трудом выбираюсь из кучи спящих вповалку товарищей, встаю во весь рост и тут же бьюсь головой о потолок. Как маскианка умудряется двигаться с такой грацией, даже согнувшись в три погибели? Боже, до чего хороша! Во всем мире не найдется девушки красивей!
Она одаривает меня презрительным взглядом.
— Я — песчаная вдова. Зна’шь, что ‘то значит?
Я качаю головой.
— Сх’ронила трех мужей с тех пор как мне девять исполн’лось. Тут т’бе н’чего не обломится, с’лдат.
— Я не солдат, мэм. Я космодесантник.
В пересчете на земной возраст она вышла замуж в восемнадцать. С тех пор вряд ли прошло больше пары лет.
— Мое имя ты знаешь. А как зовут тебя?
Девушка кидает на меня еще один колючий взгляд, потом отворачивается.
— Тил Макензи из Зеленого л’геря. С’кращение ‘т Тилулла.
— Звучит красиво.
Казах проснулся и слушает наш разговор. Ви-Деф и Тек совещаются о чем-то в дальнем углу. Бойцовый Петух скорчился пополам — когда вода в гермоскафе протухает, в мышцах начинает вырабатываться молочная кислота. Ощущения такие, что врагу не пожелаешь. Подполковник с трудом распрямляет спину, гримасничая от боли.
— Расскажи нам о штольне, — требует он.
Тил — фермерская женушка, песчаная вдова, неприступная красотка, ставшая еще желанней после того, как она меня отшила, — мотает головой.
— П’том, к’гда приедем.
Она защелкивает экран шлема и проверяет герметичность своего ярко-зеленого костюма. Гермоскаф старый, громоздкий, явно с чужого плеча. Разноцветные вставки говорят о том, что его удлиняли, подгоняли под рост Тил. Предыдущий владелец был гораздо ниже.
— Багги з’буксовал, а нам еще пять’сят метров ех’ть. П’толкнуть н’до. Осилите?
От желающий отбоя нет. Бойцовый Петух берет с собой тех, кто пободрее, в том числе меня. Мы толпимся в шлюзовой камере и по одному выходим наружу. Нашим гермоскафам изрядно досталось. Если сейчас ни один из них не даст течь, это будет чудо из чудес.
