| Я люблю возиться с ночными рубашками, кружевами и лентами, разбирать белье, шляпы, кружева, меха, растирать своих барынь после ванны, пудрить их, шлифовать им ногти, брызгать духи им на грудь, на волосы, наконец, знать их от головы до ног, видеть их совершенно голыми... Они перестают тогда быть для вас только хозяйкой, они становятся почти другом, часто даже рабом... Совершенно невольно становишься поверенной всех их дел, знакомишься с их печалями, пороками, любовными разочарованиями, самыми интимными тайнами супружества, их болезнями. |
| To say nothing of the fact that, when one is adroit, one holds them by a multitude of details which they do not even suspect. | При известной ловкости удается всякими мелочами держать их в руках, и они даже этого не замечают. |
| One gets much more out of them. | В убытке от этого не бываешь. |
| It is at once profitable and amusing. | Это и выгодно, и забавно. |
| That is how I understand the work of a chambermaid. | Вот как я понимаю службу горничной. |
| You cannot imagine how many there are-how shall I say that?-how many there are who are indecent and lewd in their privacy, even among those who, in society, pass for the most reserved and the most strict, and whose virtue is supposed to be unassailable. Ah! in the dressing-rooms how the masks fall! How the proudest fronts crack and crumble! | Трудно себе представить, сколько - как бы это сказать? - сколько неприличия, непристойности в их тайнах, даже у тех, которые в свете слывут за самых сдержанных, строгих, за неприступную добродетель... Ах, в уборных маски спадают... Какие изъяны, какие трещины появляются на самых гордых фасадах! |
| Well, what am I going to do here? | А здесь? |
| In this country hole, with an impertinent minx like my new mistress, I have no favors to dream of, no distractions to hope for. | В этой деревенской глуши, с этой отвратительной хозяйкой нечего и мечтать о таком раздолье, нечего и надеяться на такие развлечения. |
| I shall do stupid housework, wearisome sewing, and nothing else. | Бегать по хозяйству... шить до одурения... больше тут нечего делать. |
