В воротах стояли стрельцы. Теперь здесь везде стрельцы, думал Маркел, проходя через ворота (то есть через ворота в проездной Никольской башне, вот как правильно), и были бы они здесь сразу – ничего бы здесь такого не случилось, никто бы не посмел мутить народ и бить в набат, в Москве никто не бьет, не смеют, а здесь всякий страх потеряли, вот боярин Василий и гневается.
Подумав так, Маркел остановился, и это было как раз на середине того моста, под которым еще вчера лежали люди, а теперь был только сухой ров, местами поросший травой. Если людей вчера отдали, подумал Маркел дальше, значит, их сегодня будут хоронить, и Битяговского тоже, и посмотрел в ту сторону, где было его подворье, но с моста его видно не было. Зато хорошо был виден Торг, тоже почти пустой, а за ним кабацкий двор. О, сразу подумал Маркел, а ведь верно, он же туда собирался, а сегодня пятница и постный день, значит, будет в самый раз! Подумав так, Маркел сразу взбодрился, и поправил шапку, и пошел с моста вперед и, через площадь и Торг, в горку на кабацкий двор. Маркел шел легким и широким шагом и так же с легкостью думал, что нечего ему в кремле делать, да и даже грешно, потому что если кто уже был приведен к кресту, так как же ему теперь быть, говорить против креста, так, что ли? Нет, так нельзя, это грех, и он никого вводить в грех не желает, думал Маркел дальше, все ближе и ближе подходя к кабацкому двору, который, как это и положено по постным дням, стоял закрытый. Маркел подошел к воротам, взялся за висевшую там колотушку и постучал условным стуком, немного подождал, а после, когда в воротах приоткрылась маленькая дверца, решительно вошел в нее.
А там, за той дверью, стоял высоченный детина и грозно смотрел на Маркела. Рожа у детины была вся изодрана, исполосована, будто ее медведь в прошлом году подрал (а, может, так оно и было), а сам детина был одет в овчинный полушубок на голое тело и в правой руке держал нож. Вот как там тогда Маркела встретили! Но Маркел ножа как будто не заметил, а просто достал овчинку и показал ее. Детина сразу оробел и убрал руку с ножом за спину. Маркел усмехнулся и сказал:
– Из Москвы я, из Разбойного приказа. Где хозяин?
– А, это! – растерянно сказал детина. – Так ведь сегодня пятница!
– Веди! – грозно велел Маркел. – Кому сказали!
Детина развернулся и повел. Нож он так и держал за спиной, а так как Маркел шел за ним следом, то он этот нож хорошо рассмотрел – нож был мясной, рабочий. А они тем временем поднялись в горку, прошли мимо ледника и повернули прямо к стоялой избе. Там дверь была открыта и оттуда были слышны голоса.
