– Как его звать? – спросил Маркел.
– Евлампий Павлов сын Шатунов, – ответил детина, не останавливаясь и даже не поворачивая головы.
После чего они поднялись по крыльцу и первым в дверь вошел детина, а уже за ним Маркел. Там, в стоялой избе, то есть в самом кабаке на его ближней черной половине, тогда было непривычно пусто, потому что только возле стойки, по ту и эту ее стороны, стояли двое: там целовальник, как сразу подумал Маркел (и, как после оказалось, не ошибся), а здесь, с этой, – сам кабацкий голова Евлампий, человек невысокий, но ловкий и крепкий, и это сразу чуялось. Увидев чужака, Евлампий сделал вид, что удивился, и спросил:
– Ты кого это привел, Григорий?
– А это из Москвы! – сказал детина (а его звали Григорий), а про Разбойный приказ не сказал, побоялся.
Маркел сам сказал:
– Мы из Разбойного, стряпчий я тамошний, вот что.
– Из Разбойного? – переспросил Евлампий. – А мы разве чего наразбойничали?
– Я пока что этого не знаю, – ответил Маркел. – Но хочу узнать! – И уже только после этого достал и показал овчинку.
– Ага! – сказал Евлампий. – Ну, если такое дело! – И повернулся к целовальнику и приказал: – Петя, сбегай за горячим, а то, чую, разговор будет небыстрый.
– Нет, – сказал Маркел, – горячего не надо. Нынче пятница.
– А мы постного! – сказал Евлампий. И еще раз сказал: – Петя!
Петя куда-то нырнул и пропал. А Евлампий, опять повернувшись к Маркелу, продолжил:
– И чего это мы здесь, на подлой половине? Идем в белую!
– Нет-нет, – строго сказал Маркел. – Мы люди простые, к холе непривычные. И мы на службе!
После чего повернулся и отступил, и сел к общему столу на край, и указал рукой, куда (то есть напротив него) нужно сесть Евлампию. Евлампий скучно усмехнулся, но вслух спорить не стал и сел там, где ему указали. Маркел, глядя на него, сказал:
– Евлампий Павлов Шатунов, так правильно?
– Так, – сказал Евлампий.
– Давно здесь?
– Пятый год.
– Ага! – сказал Маркел. – Вот славно! Значит, всех здесь знаешь. Как облупленных.
– Ну, не лупил, а знаю, – уклончиво, но в то же время с гордостью сказал Евлампий.
– А Ваську Спиридонова? – спросил Маркел.
– Какого Спиридонова? – спросил Евлампий.
– А московского приказчика, – сказал Маркел, – который здесь посошных нанимал. Небось, прямо за этим столом! Наливал им и записывал! И еще наливал! И еще раз записывал! Так было?!
– Ну, я не этого знаю, – уже совсем скучным голосом сказал Евлампий.
– Да как ты этого не знаешь? – еще пока просто спросил Маркел. – Он же у тебя здесь сколько просидел? Может, недели три!
