Когда он к ней подошел, там дверь была уже опять закрыта, а на крыльце стоял стрелец.
– Здорово живем, – сказал Маркел.
Стрелец ничего не ответил и даже на Маркела вниз не посмотрел. Маркел усмехнулся и сказал:
– День-то какой погожий! Как солнышко светит! – А после вдруг спросил: – Кто это такие были?
– А тебе какое дело! – сердито ответил стрелец и при этом уже посмотрел на Маркела, и это тоже грозно.
А Маркел медленно полез за пазуху, так же медленно достал оттуда овчинку, повернул ее той стороной, где был выжжен двуглавый орел, и теперь уже ничего не сказал.
Зато стрелец сразу сказал:
– А! Ну, тогда! – И уже не так громко продолжил: – А это их здешние, два настоятеля. Который выше и толще – этот отец Феодорит из Воскресенского монастыря, а второй – это отец Савватий из Алексеевского. Были здесь у нас в расспросе.
– Ага, – сказал Маркел, – ага. И мой боярин тут, он их расспрашивал.
– Он, он, – сказал стрелец. И от себя еще добавил: – И митрополит с ним.
– Ну, а как это иначе! – тут же сказал Маркел. – Как же их без митрополита расспрашивать! Грех! – И также тут же спросил: – Долго они здесь были?
– Долго, – сказал стрелец. – Ой, долго!..
Но тут же замолчал, потому что заскрипела дверь. А после она открылась и на крыльцо вышел сам Шуйский. Стрелец сразу как окаменел. Да и Маркел тоже стоял смирно и не шевелился. Шуйский подошел к перильцам, уперся в них руками, осмотрелся, и на Маркела тоже посмотрел, но как на пустое место, а после поднял голову и посмотрел на купола собора. Там с колокольни продолжали звонить к службе.
– Эх! – громко сказал Шуйский, после чего поднял руку и перекрестился на купола. А после еще раз. А после еще. А после развернулся и опять ушел в избу.
Маркел еще немного подождал, после спросил чуть слышно:
– Кто там еще у них?
Стрелец подумал и сказал:
– Их губной староста, как его звать забыл. И еще один с ним кто-то.
– Староста – это Муранов, – уверенно сказал Маркел. – А еще кто-то – это не их ли приказчик?
– Он, он! – сказал стрелец.
– Раков, – сказал Маркел. – Русин!
Стрелец с уважением сказал:
– Откуда ты всё знаешь?!
Маркел на это молча показал овчинку и так же молча опять ее спрятал. После посмотрел на закрытую дверь, после на заставленные окна и сказал:
– Долго им сегодня здесь сидеть. Ой, чую, долго! Ну да тебе чего! Ты же при службе! Также и я пойду да тоже послужу маленько.
После чего он и на самом деле развернулся и пошел неспешным шагом сперва мимо той толпы, которая стояла возле красного крыльца, а после мимо колокольни, с которой тогда ударили в набат, но вот кто именно ударил, теперь Вылузгин никак не мог дознаться, как слышал Маркел, сидя в теньке под деревом. Так же и теперь, как он слышал опять, люди в этом путались и путались, и поэтому, думал Маркел, идя дальше к воротам, скоро надо будет звать Ефрема. И Ефрем всё разъяснит, Ефрем всегда всё разъясняет, еще дальше думал он, подходя уже к самым воротам.
