Утром, встав, одевшись-умывшись, накормив собаку и перекусив сам, с пригоршней кураги я спустился к ручью. Промыв ее в кристально чистой воде, уселся на корягу и стал наблюдать за всплесками метрах в десяти, бросая в рот одну за другой сушеные абрикосины. Там, похоже, какая-то рыба упавших с деревьев мошек ест. И немалая рыбка, если по всплескам судить, совсем немалая. Причем человека она совсем не боится, непуганая абсолютно. Но ловить ее я пока не буду, не до того. А вот промыть один котелочек здешнего песочка не помешает, здорово он похож на тот, из оврага.
Через двадцать минут я задумчиво перебирал золотые крупицы на ладони. Здесь что, весь район золотоносный? Просто об этом никто пока не знает? Наверное, так, иначе вряд ли здесь устроили бы шоу «Опусти новичка». Ничего, еще посчитаемся. Память у меня и без действующей нейросети неплохая. Но все же повезло, что проходил спецтренинги по длительным действиям с отключенной сетью, – сейчас тоскливо было бы без привычного объема информации.
Ссыпав золотой песок в кулек из кусочка бумаги, уложил его в кисет к остальному золоту. Собрался и, свистнув собаку, пошел дальше. Сегодня нужно пройти еще километров пятнадцать-двадцать. Если повезет, конечно.
Впрочем, ничего особого и не было, так и топал до полудня с перерывами на отдых. А в полдень встал на привал на берегу очередного ручейка. Только было бросил на землю волокушу, как на противоположный берег метрах в двадцати ниже по течению неторопливо вышел огромный лось. Здоровенный зверюга, бородатый, с огромными рогами. Я аж дыхание затаил, да и Герда притихла. Что интересно, лось для нее не был врагом – похоже, за корову приняла. Точнее, за быка. Ну а я помалкивал, придерживая собаку за ошейник и держа в руках свою курковку. Лосяра, хоть вроде как и траву ест, на самом деле один из самых опасных зверей в таких лесах. Прямое столкновение с ним вообще чрезвычайно нежелательно, ударом передней ноги лось довольно толстое дерево перебивает. И один звериный бог знает, что именно у него в голове. И потому мне здорово стало веселее, когда этот бычара, напившись, помотал головой, разбрызгивая с бороды воду, и неторопливо ушел в лес.
Вскоре из лесу послышались короткие полувопли-полувздохи.
– Ох, елки-палки. Осень же, гон у лосей сейчас, да и у оленей тоже. Надо же, угораздило, а, Герда? – повернулся я к собаке и подпрыгнул, ударив себя по шее. – Мать твою, слепень. Ну лосяра, гад! Приволок их за собой.
