Впрочем, решение нашлось само собой. Выше по оврагу росло очень внушительное дерево, похоже когда-то давно получившее удар молнией и расколовшееся. Но при этом не погибшее, сумевшее заживить страшную рану и жить дальше.
– Ну вот, даже название прииска есть – «Расколотое дерево».
Я почесал Герду за ухом и, взяв ее на руки, подсадил. Тут промоина, похоже, талые вешние воды сделали, для нас ну очень удачно. Забросив туда же волокушу с рюкзаками, я сам при помощи саперной лопатки и такой-то матери выбрался по высеченным в грунте ступенькам наверх.
Минут десять потратил, пытаясь составить план местности и привязать его к основной карте, благо горы отлично видно и дорогу до Щучьего я неплохо запомнил.
Ну а потом ноги в руки, точнее, волокушу в зубы – и вперед, на юг. И так до этого места.
Наскоро обмывшись в ручье, я поскорее растерся все той же портянкой (вот сам точно портянка, не сообразил), оделся в чистое и устроил постирушку. Пропотевшее белье выстирал, изо всех сил отжал и развесил на кустах, полотенце-портянку тоже простирнул, отжал и тоже повесил сушиться-проветриваться, а то сопреет все. Только портянки поверх голенищ сапог бросил, а сам пока бродил босиком по нагретым солнышком листьям. Блин, костер бы развести, но нет более четкого ориентира на ночевку, чем костер. Дым от костра заметен с пяти-шести километров, запах костра, а тем более готовящейся на нем пищи, можно за километр точно учуять, ночью отблески костра вообще можно и за пару десятков верст разглядеть, если с холма и в подзорную трубу, например. Так что опять наскреб с поляны листьев, накрыл одним пледом, в голову бросил скрутку, доставшуюся в наследство, приготовил шинель и еще один плед, чтобы укрыться. Не замерзну.
Поужинав с Гердой опять бургерами и тортильями, мы наконец прикончили все завтраки из того мира. Я хоть и слышал, что они могут месяцами храниться, все же не стал рисковать – и так двое суток они у меня в рюкзаке бултыхаются. И, собрав полувлажные шмотки с окрестных кустов, завязал их на ближайшем дереве. Пусть ночь повисят, а днем на рюкзак брошу, досушатся в дороге. Видок, конечно, у меня еще тот будет, белки засмеют, но зато белье будет чистым и просохшим.
А потому со спокойной душой я уложил курковку рядышком, винтовку положил в головах, а пояса с револьвером я даже во сне не снимаю, хоть и не очень удобно. И лег спать, поглядев на темнеющее небо и появившиеся звезды. Блин, мне кажется или вчера вечер раньше наступил? Не могут же часы на полчаса врать? Может, эта планета вокруг оси дольше вращается?
