Женщина и доктор Дрейф | страница 21
удержать эту природу на месте любой ценой,
согнуть ее, смирить, убить, уничтожить.
(Дрейф пришел в необычайное возбуждение, повторяя про себя эти слова и все глубже ввинчивая перо в бумагу.)
Он знал, что сейчас в данной области ведутся интенсивные исследования и что, — дайте только время! — человек по всей вероятности найдет средство, которое совершенно уничтожит в женщине половой зов,
раз и навсегда
(речь, скорее всего, шла о дальнейшей разработке средства, изначально показавшего себя чрезвычайно эффективным при изгнании трихин и ленточных глистов),
а пока его не изобретут?
Да и успеют ли?
— Темный лес, деревья…
Женщина снова заговорила.
Однако голос ее больше не был ясным, тонким и не отзывался чистым как хрусталь эхом.
Он, скорее, походил на голос увядшей старухи,
да, обрел отвратительную тональность сморщенной плоти, старости и отслужившей свое матки,
что тут же навело доктора Дрейфа на воспоминания об ужасной, маленькой, грязной женщине из своего далекого детства.
Да, это было очень давно.
Когда все в мире еще было покрыто полным мраком неосознанности, а психоанализ женщин даже и еще не зародился как наука, вурдалаки наискосок пробегали через кладбище в пустынной деревеньке, где прошло детство доктора Дрейфа.
Ибо вырос он в самом что ни на есть варварском краю.
Семья его была очень простого происхождения,
но ни в коем случае не бедняцкая!
Отец имел мелочную лавку, где малютка Дрейф иногда помогал ему упаковывать табак в маленькие табакерки для покупателей, заходивших в пронизывающе холодные дни погреться у горячего камина посреди помещения, наполненного сосисками, хлебом и бочками с селедкой.
И всякий раз на Рождество, сразу после того, как забивали скот,
его любимая ангел-мамочка
(которая всегда так заботилась о бедных и стариках и никогда и волоска на его голове не тронула, сколько бы она его ни лупила)
набивала корзину всевозможной снедью.
И давала ее Дрейфу.
И он послушно отправлялся по бесконечным пустынным вьющимся лесным тропам к одиноко стоящему домику старушки.
У рано созревшего, сверхчувствительного ребенка, каким был Дрейф, эти кошмарные походы оставили неизгладимое впечатление в его хрупкой психике!
Луна тогда отбрасывала зловещий свет на его маленькую фигурку,
он видел, как в темноте за деревьями, растущими вдоль дороги, горят глаза хищных зверей,
вокруг него громоздились огромные сверкающие сугробы,
дыхание залепляло лицо словно влажный, зловонный клок ваты,
в горах завывали волки,
