— Какая Бистрица? — не сразу понял Йожо.
— Радиостанция.
Йожо радостно взвизгнул и одновременно подпрыгнул как ужаленный.
— Правда? Уже?.. Это правда, Габо?
— Говорят, на нашу территорию вступают вражеские войска, — добавил Габриель, как будто не слыша слов Йожо.
— Вражеские, говоришь?
— Да, вражеские, немецкие… На кирпичном все вверх тормашками. Управляющий куда-то испарился. Говорят, дал деру. Рабочие взяли приемник из его кабинета во двор и слушают Бистрицу. Радио орет, и все мужчины собираются в армию.
Вдруг послышалась песня, которая становилась все громче. По шоссе промчались два грузовика, и люди в них распевали во все горло. Над их головами развевались знамена. На первой машине — бело-красное с голубым клином, на второй — красное как кровь.
— Видишь! Уже едут! — крикнул Габриель и побежал к шоссе.
Йожо бросился за ним.
Но до шоссе было не меньше трехсот метров, и, пока мальчишки добежали, машины отъехали довольно далеко.
Они сели в канаву под кривой яблоней.
— Раз эти проехали, поедут и другие, — сказал взволнованно Йожо. — Началось! Наконец-то!
И действительно, в тот день по шоссе пронеслось еще немало машин, торопившихся в сторону Мартина. Люди прикрепили к лацканам пиджаков трехцветные ленты, на рукава или шапки — красные полосы. Они вскидывали над головами кулаки и кричали мальчишкам:
— Бей его!.. Бей его!..
— Халупка…[17] Само Халупка! — хлопнул Йожо Габриеля по плечу. И продекламировал:
Бей его, бой, дитя моего народа.
Того, кто алчной рукой
Посягнул на твою свободу…
Стихи совсем его растрогали. Как хорошо рассказывал им учитель об этом стихотворении. И как настаивал, чтобы они выучили его на память. Теперь понятно почему.
Каждую машину, каждую телегу ребята приветствовали криком: «Бей его-о-о-о! Бей его-о-о!» — и махали так, что у них руки заболели.
День прошел совсем незаметно.
Под вечер вдруг загрохотало. Отдаленные раскаты доносились со стороны Поважского ущелья, откуда чаще всего приходят грозы. Но сегодня ребята напрасно всматривались в даль: ни над Поважским ущельем, ни вокруг на небе не было видно ни единого облачка. А какая же гроза без туч? Такого еще не бывало.
Со временем раскаты стали повторяться чаще и регулярнее.
— Стреляют, — первым сообразил Габриель. — Бой начался!
Да, стреляли из пушек. А когда становилось тихо, ветер с северо-запада доносил слабый отзвук пулеметных очередей.
— Слушай, Габо, может, и наши уже там, — схватил Йожо приятеля за руку. Ему стало как-то не по себе. Отец, Никита… Тоскливо и в то же время радостно.
