Нат потряс головой — действительно, разросшиеся полчища Ползунов могли напугать кого угодно.
— Пошли, — настойчиво зашептала девушка. — Не надо здесь оставаться, они могут нас увидеть.
— Но что они делают? — упрямо продолжал расспросы юноша.
— Призывают на наши головы всяческие проклятия, — вздохнула Сигрид. — Их идеи нисколько не изменились. Они посвящают свое тело силе тяжести, благословляют ее. Поклоняются ей, как божеству. А нас ненавидят за то, что мы отказываемся ползать на брюхе и продолжаем ходить вертикально. С их точки зрения, это кощунство. Время от времени они совершают человеческие жертвоприношения. Тому, кто вытянет короткую соломинку, наваливают на лопатки такую кучу камней, что у него ломается грудная клетка. То еще зрелище, ты бы видел. Особенно когда слышишь, как трещат ребра бедняги… и кровь хлещет изо рта.
Она потянула юношу за руку, чтобы отвести подальше от шатра, но тот от неожиданности споткнулся и ткнул локтем ее в бедро. Раздался металлический лязг доспехов, и молитвенные бормотания фанатиков резко смолкли.
— Смотрите, смотрите, это они, святотатцы! — взвизгнул один из них. — Прямоходящие! Глумятся над нами в своих железных латах. Смотрят на нас свысока. Это их предки убили Алканека!
И, уставившись Нату прямо в глаза, он взревел:
— Падай на землю, безбожник, ложись и ползи вместе со своими братьями! Искупи преступления своих отцов!
Нат понял, что поддаваться панике никак нельзя. С уверенностью, которой он вовсе не ощущал, он вежливо поприветствовал собрание и, стараясь придать голосу твердость и обежав взглядом пять сотен обращенных к нему перемазанных глиной лиц, спросил:
— Почему вы ползаете?
— Почему? — фыркнул тот, кто, по-видимому, был здесь за главного. — Потому что люди отныне должны держаться ближе к земле. Потому что людям надлежит почитать законы Проклятия и потому что именно Проклятие давит на нас своим грузом. Мы должны приспосабливаться к новой жизни. Через три столетия только ползающие формы жизни избегнут всеобщего уплощения, ибо они очистят себя искуплением. Так гласит закон молота и наковальни. Ты исчезнешь с лица земли, жалкий человечишка! И ты, и все остальные, кому достает наглости сохранять вертикальное положение. Груз Проклятия — сила тяготения, как вы ее называете — всех вас вобьет в землю, как молоток вбивает гвоздь… Гвоздь!
И, повернувшись к своим последователям, он добавил:
— Впрочем, разве они не похожи на гвозди в этих своих доспехах?
