Они поднялись, и девушка зашагала по каменистой тропке, которая вела прямиком на полуостров. Нат только ошарашенно таращил глаза. Несколько человек лежали ничком, уткнувшись лицом в пыль, с широкой деревянной доской на спине. На эти доски были навалены десятки крупных булыжников, вынутых из старых развороченных мостовых. Несчастные почти задыхались под этим чудовищным грузом. Дыхание с хрипом вырывалось из сдавленной груди, лицо налилось синевой, глаза выкатывались из орбит. Чуть дальше, негромко всхлипывая, терпели ту же пытку мальчишки лет шести. Нат хотел немедленно вмешаться, но Сигрид пресекла его порыв.
— Нет, — сказала она, — не трогай их. Родители специально подвергают их этому испытанию, чтобы закалить… Приучить их к тяготению.
— Но это же ужасно! — запротестовал Нат.
— Не трогай! — резко повторила девушка. — Если ты попытаешься освободить их, они первыми вцепятся тебе в глотку.
Некоторые страдальцы держали на себе такие огромные кучи камня, что их тела вдавило в мягкую почву. Один из них, кожа которого уже позеленела, явно скончался не меньше недели назад, и исходившее от него зловоние было невыносимо.
— Каждую неделю сюда приходит их верховный жрец и добавляет еще несколько камней к их ноше, — пояснила Сигрид. — В результате у тех, кто не умирает от удушья, мышцы становятся крепкими, как у титанов.
Нат заметил, что руки и ноги у распластанных на земле людей стали необычно короткими и коренастыми, похожими на лапы крокодилов.
— Ладно, не будем тут задерживаться, — прошептала Сигрид. — Пойдем к шатру.
Они зашагали дальше. Вблизи кожаный шатер казался еще огромнее. Сшитые краями кожи были сверху донизу исполосованы шрамами от лютых камнепадов.
Изнутри доносилось глухое, угрожающее бормотание. Сигрид подкралась к одной из прорех в кожаной стене и заглянула внутрь.
— Смотри! — шепнула она, потянув его за рукав.
Нат подошел и приник к дыре. Внутри было человек пятьсот — все лежа на животе, локоть к локтю, лицом вниз, как погибшие на поле боя, которых кто-то разложил правильными рядами. Вся эта неподвижная масса тел хором декламировала какие-то непонятные заклинания, в которых то и дело поминалось имя Алканека.
— Что же это такое? — не выдержав, пробормотал юноша.
Сигрид потянула его в сторону, и ее губы жарко зашептали ему в ухо:
— Говорю же тебе, Ползуны! Те самые, над которыми ты насмехался… Вчера десяток, сегодня пятьсот, а завтра, быть может, тысяча… ну что, начинаешь понимать? Теперь это не просто кучка психов, которые только и могут, что вымещать злость на птицах. Это целая армия.
