Мастер дороги - Владимир Константинович Пузий

Книга, как правило, говорит сама за себя и не нуждается в биографических подпорках.

То, что Владимир Аренев был террариумистом-любителем, дворником в зоопарке, студентом, а потом и преподавателем Института журналистики; то, что он, к моему изумлению, не переставая жонглирует как минимум десятком творческих дел (проза, антологии, статьи, рецензии, переводы, сценарии…), — всё это может быть интересно читателю, но для книги не так уж важно. О том, «откуда что взялось», Аренев поведает сам — как сочтет нужным — в комментариях к рассказам и повестям, вошедшим в этот сборник.

Например, «Вкус к знаниям» — не столько лавкрафтианский хоррор, сколько страшный сон университетского преподавателя, но рассказ существует сам по себе, а прототипы и интерпретации — за пределами текста. В вашем сознании и в эмоциях.

Умберто Эко говорил, что каждая книга выстраивает своего «идеального читателя» — подсказывает, как ее нужно воспринимать. И каждый опытный читатель стремится увидеть «идеального автора» — не живого человека, не безупречного классика, а своего рода систему, которая организует текст. Только так и можно заметить явные или скрытые подсказки, как именно читать эту книгу, приблизиться к ответу на школьный вопрос: «А что хотел сказать писатель?..» На свободу оценки и толкований «идеальный автор» не покушается.

Каков же «идеальный Аренев»? К чему нужно быть готовым, когда открываешь его книгу?

Прежде всего, писатель Аренев чрезвычайно дотошен. Куда бы он ни устремлялся — в ренессансную Италию или современный Киев, в мир победившего Ктулху, кельтских мифов или даже сказок Корнея Чуковского, не говоря уже о краях, никому прежде не известных, — Аренев должен знать об этих мирах и временах всё. И не только конкретные факты и детали, которые создают иллюзию реальности: его интересует, как это устроено. Внутренние связи. Закономерности и законы. И, конечно же, люди, для которых странный мир привычен с рождения, — или, напротив, те, кто оказался заброшен в невероятное. Первый вариант сложнее, но и интереснее: герои, конечно, ничего друг другу не объясняют, а читатель сам должен собирать кусочки мозаики.

Писатель Аренев экспериментирует с темами и жанрами. Для многих отечественных фантастов это стало привычной игрой, рутиной: та-ак, фэнтези уже была, космоопера уже была… а вот напишу-ка я альтернативную историю! Аренев не раз принимал участие в сборниках на заданную тему (только-только вышла на польском языке его повесть о мире «Ведьмака»), но чувствуется, что для него куда важнее испытать свои силы на новом поле — в конечном счете, раскрыть новые возможности темы, — чем поставить еще одну «галочку» в авторском послужном списке. Потому что писать о новом — значит еще и писать по-новому.