— Этак нет! Не по закону, — дремуче улыбаясь, сказал он о рыбках. — Рыба должна икру, значится… а потом, этта, рыбка-то!
Он нигде не учился, ни одного дня! Какой счастливец, господи, завидовала Женька. Этот могутный современник Толстого, проживший четыре Женькины жизни, даже читать не умел. И был светел и ясен! Не суета ли сует все на свете, думала Женька, с суеверным страхом глядя на живого представителя других времен.
Все терпеливо мирились с фактом существования дедушки в их доме, с его манерой говорить, есть, с его табаком, который он курил, сворачивая самодельные папиросы из газетной бумаги. Табак его был ужасен, но кошмаром семьи была дедушкина привычка курить, скажем, не в гостиной, которую легко проветрить, а в туалете.
По указаниям отца дедушка обстроил дачный участок грибочками, беседками для чтения на воздухе, обнес дом резным карнизом, «кружалом», как он говорил, и это было настоящее деревянное кружево. От себя, по собственной инициативе, дедушка водрузил над террасой круглую щепную крышу-луковку, и отец очень гордился ею. Показывая крышу-луковку гостям, он отмечал наивный примитив, свойственный исконно русским декоративным мотивам.
Олегу дедушка выточил тросточку, Женьке сплел лапоточки из ивового лыка — «для забавы», а матери по чертежам из женского журнала смастерил для гостиной незастекленные стеллажи.
— Вроде всех одарил за хлеб-соль, — сказал дедушка, прощаясь.
— Не обессудьте…
Женька доела апельсин — ну и аппетит за чужой счет! — вытерла руки.
— Сколько с меня за обед? Счет пошлите моему банкиру. А теперь прошу объяснить, куда мы едем. Что такое Кандыки?
Казалось, Артем не без сожаления оторвался от окна, но Женьке в конце концов надоело, что на нее не обращают внимания.
— Кандыки — село в Чулымском районе, моя родина. Но мы едем немного дальше, к Косте Костагурову, в Потайнуху. Это хуторок небольшой, отгонная заимка на берегу озера Гусь Малый.
— Гусь Малый! Потайнуха! — ликовала Женька. — Ради одних названий следовало поехать. А кто он, ваш друг Костя?
— Совхозный пастух. Пасет нагульных телят.
Королеву и короля, не киношных; а настоящих, Женька видела: однажды царствующая чета, знакомясь с городом, проезжала мимо университета в открытой машине. Пастуха же, как это ни странно, Женька видела лишь в старом кинофильме «Свинарка и пастух», и, честно говоря, стройный молодой пастух понравился Женьке больше седенького, напуганного венценосца.
— А самогонка в Потайнухе будет?
