– Отстань ты от меня! – почти истерически кричит Родион. – Не мое это дело, понял?! Я не хочу!
– Трусишь, – примирительно, по-взрослому говорит Шпень. – Это нормально. Но ты послушай. Я же тебе не за так предлагаю. Там очень большие деньги могут быть. Про Швейцарские банки слыхал?
– Опять в долю?! Отвяжись! Я сам в милицию пойду! – визжит Родион.
– Не пойдешь, – спокойно возражает Шпень. – Потому что тогда и тебя могут замочить. Вдруг они сейчас за нами следят?
После этих слов Родион видимо ломается – опускает плечи, прижимает к груди сжатые кулаки, испуганно оглядывается по сторонам, лицо бледное, зрачки за очками расширены.
– Кто – они? – шепчет он.
Шпень удовлетворенно вздыхает – его психологическая атака удалась на все сто процентов.
– Пойдем в садик, я тебе все расскажу, – говорит он. – Не трусь, все будет тип-топ. Неужели тебе никогда не хотелось клад найти? Настоящий? Разбогатеть?
– Клад?… – в испуганных глазах Родиона появляется какое-то подобие интереса.
– Во! – радуется Шпень. – Пошли скорее!
Шпень и Родион сидят в чахлом садике на спинке скамейки, поставив ноги на сиденье. Оба мелко трясутся от холода и пронизывающего ветра.
– У меня была нора, – рассказывает Шпень. – Лежанка, примус, все дела. Я там жил, когда папаша в загул уходил. Никто про нору не знал, я там доску одну хитро приспособил, вроде прибита, а отодвинуть можно…
– А мама тебя отпускала?…
– Мама у меня умерла. Давно. Уже три года.
– Прости…
– Да ты-то тут причем?… В общем, пришли в мою нору какие-то хмыри, а я как раз там ночевал…
– Скажи, Шпендик, они говорили, что украли эту штуку именно из музея?
– Нет, но я сам допер. Говорили, что можно вернуть в музей. Откуда ж взяли?
– Ты не поверишь, но я, кажется, знаю, что именно они украли.
– Да ну? Откуда ж тебе знать?
– Понимаешь, мой отец – историк, работает в разных местах, но и в музее тоже. Мы как раз с ним недавно разговаривали и он мне рассказал, что одна штука пропала по дороге в Питер. Очень ценная. И тоже называл ее чашей.
– Вот это классно! – восхитился Шпень. – И что же теперь?
– Теперь мы должны ее найти…
– И загнать подороже…
– Да ты что, Шпень! Это же… ну, принадлежит России. Достояние республики – вот!
– Да что мне до этой республики! – с горечью говорит Шпень. – Что я ей? Мне жрать нечего, одеть – это правда. Будут деньги, буду жить по-королевски!
– По-королевски – это как? – искренне интересуется Родион.
– Ну… пирожные жрать каждый день, каждый день – в компьютерный клуб, потом – машину куплю, квартиру…
