Отсюда было видно солнце. Оно сидело в ветвях могучей сосны, как красный глухарь, шевелилось и ворочалось под всплесками Щуки с серебряными рогами. Ненадолго свет солнышка укатил на тот берег, и, осветясь, закраснела глина, зажелтели, забелели, засинели цветы. Красный глухарь беззвучно слетел с сосны, и цветы погасли.
А в озере все била и била рыбина, и женщина спросила:
— Ты думаешь, будет гроза, Сережа? Тогда надо торопиться…
В обеих руках она несла туесок с ягодами, большой букет цветов и туфли. Босые ступни ее с потрескавшимся лаком на ногтях были чисто-начисто вымыты росой и розовели от ягодного сока.
Хрипели коростели в траве по обе стороны песчаной дороги, и отчаянно остро, как бывает только в начальном нашем детстве, пахло хвоей, озерной водой, осокой и цветами с лугов. Люди убыстряли шаги, и Лидия Александровна говорила:
— Я иду и слышу: земля такая теплая, парная…
— Парует земля, — подтверждал Сережа.
— Я все равно пойду босиком, — захныкала Муза, но мальчик одернул ее:
— Слушайся матери-то!
Девочка не обиделась.
— Мама, — сказала она. — Ты можешь мне верить или не верить, это твое личное дело, но мы с Сергеем сегодня перешли на «ты». Ты слышишь, мама?
— Да? — рассеянно отозвалась Лидия Александровна.
— Да, да! — воодушевлялась девочка. — Я знала, что рано или поздно это произойдет. Я догадывалась… Но не думала, что это случится так скоро.
Лица матери и дочери рдели от пережитого дня, и Сережа про себя радовался этому.
«Свожу их по грибы да на рыбалку, — по-хозяйски думал мальчик. — Тройной ухой угощу на озере. Они у меня поправятся, загорят. Ни одна хворь их не возьмет».
— Мама, — возбужденно спрашивала девочка, — почему у маленьких лягушек большие хвосты?
— Никогда не задумывалась над этим…
— Я тоже не задумывалась, пока не увидела их сегодня в озере.
Нечто неизъяснимо таинственное и вечное было разлито в лесном воздухе и небе, где загорелись звезды в проемах между тучами, и все трое держались теснее друг к другу.
— Мама, — спрашивала девочка, — а белую лилию ты несешь для кружева?
— Посмотрю, доченька.
— Я тоже ее рассмотрю всю-всю!.. А если мы не съедим ягоды? Их же много.
— Мы сварим варенье.
— Ой, как я хочу варенья!
Впереди горсткой огней засветилась деревня Кукушка. Огни были рядом, да люди шли до них долго-предолго. В светлом небе неожиданно выросла громада избы, и в звуках жилья путники услышали немолодой женский голос:
Горе, горе! Семь горей:
Залетка за восемь полей.
