Себастьян. Документ с вами?
Черри-Мэй. О да, тут у, меня в сумке. Копия, конечно. Подлинник в банке Барклей, Сен-Жан де Люс.
Джейн. Вы хорошо знали моего отца?
Черри-Мэй. Можете не сомневаться. Семь лет я по нему с ума сходила. Потому и джексоновских девушек бросила.
Джейн. Джексоновских девушек?
Черри-Мэй. Да, мы работали здесь, в Казино де Пари. Там и сейчас работают девушки. Другие, понятно. Мои подружки, наверно, давным-давно разбежались.
Джейн. Когда вы познакомились с моим отцом?
Черри-Мэй. Дайте-ка припомнить… В марте или феврале 1930 года. Да, это, вероятно, было в марте, потому что я тогда еще жила на улице Вашингтона, в одной квартире с Элси Уильямс. Ох, и горячая была бабенка, насколько я могу судить об этом, — мужчины, только одни мужчины, утром, днем и ночью. Я называла этот притон «Клуб путешественников».
Джейн. Мой отец был влюблен в вас?
Черри-Мэй. О да, конечно. Во всяком случае некоторое время. Он меня уговорил поехать с ним повеселиться в Шанхай. Ну и дура же я была! Не понимала, чем это может для меня кончиться.
Себастьян. Что вы имеете в виду?
Черри-Мэй. О, может быть, не следует сейчас продолжать этот разговор. Если молодая леди — его дочь, то это, мне кажется, будет не очень уместно, не так ли?
Джейн. Не щадите мои чувства, мисс Уотертон. Я рассталась с отцом, когда мне было три года. Вы говорите, что поехали с ним в Шанхай?
Черри-Мэй. Да, мы там повеселились на славу — вернее, в первое время.
Джейн. А затем?
Черри-Мэй. Послушайте, ведь мы с вами друзья, не правда ли?
Джейн(с улыбкой). Надеюсь.
Черри-Мэй. И я ничего не хочу сказать или сделать такого, что вас расстроило бы. Ваш отец был презабавный человек с оригинальной фантазией. В общем, нам было хорошо вместе, и это моя, а не его вина в том, что мы расстались. Просто я больше не могла выносить эту трепку нервов.
Джейн. Он и вас заставлял писать картины?
Черри-Мэй. Боже мой! Значит, вы знаете?
Джейн. Догадалась. И документ свидетельствует об этом?
Черри-Мэй. Документ вас не касается, дорогая, это дело мистера Фридлэнда.
Джейн. Вы когда-нибудь раньше рисовали?
Черри-Мэй. Конечно, нет. Я рисовала, только когда напивалась. А Поль всегда уверял, что алкоголь пробуждает скрытый во мне талант. Эти его слова я никогда не забуду. Под конец он стал заставлять меня пить так много, что я заболела желтухой. Вы страдали желтухой?
Джейн. Нет.
Черри-Мэй. Это какой-то ужас! Все кажется желтым, как в цветном фильме.
Джейн. Когда же вы расстались с отцом?
