Его действительно тогда беспокоил только легкий насморк.
Джейкоб. Это не имеет значения. Продолжайте.
Джейн. Видимо, в этом письме содержится что-то плохое, Себастьян. Вы так весело настроены.
Себастьян. Не столько плохое, мисс Джейн, сколько — поразительное!
Джейкоб(почти кричит). Читайте!
Себастьян(продолжает читать). «На случай моей смерти я решил не делать завещания по той простой причине, что деньги, которые я получал за картины, я тратил сразу же, а часто даже и раньше, до получения, а поэтому мне нечего оставлять в наследство, если не считать кое- какого личного имущества. Ценя вашу верную службу, я все же хотел бы оставить вам солидное вознаграждение или по крайней мере вернуть те 270 тысяч франков, которые вам должен. Однако уверен, что вы сможете получить эту ничтожную сумму от старого скупого негодяя Джейкоба Фридлэнда». (Он поднимает глаза и улыбается с извиняющимся видом).
Джейкоб(мрачно). Продолжайте.
Себастьян. «Все, что останется после меня, неизбежно перейдет к моей любящей жене — очевидно, как справедливая и надлежащая компенсация за то, что она никогда и ни в чем не понимала меня, начиная с нашей первой встречи в ночь заключения перемирия в 1918 году, когда под влиянием нахлынувших на нее патриотических чувств и выпитого в большом количестве плохонького сотерна она согласилась соединить свою жизнь с моей…»
Колин(озабоченно). Maмa, мне кажется…
Изобэл. Тише, Колин. Я хочу услышать все до конца.
Джейкоб. Может быть, вам, Изобэл, лучше с Памелой и Джейн вернуться в отель? Я и один здесь справлюсь.
Изобэл. Нет, Джейкоб. Оскорбления моего мужа даже с того света не могут меня обидеть.
Колин. Правильно, мама!
Джейкоб. Как хотите, дорогая. (Себастьяну). Продолжайте.
Себастьян(читает). «Я хорошо знаю, что благодаря деловой хватке не брезгающего никакими средствами мистера Фридлэнда мои картины приобрели коммерческую ценность, совершенно не соответствующую их достоинствам. Но если быть справедливым, следует признать, что я снял богатый урожай благодаря его исключительной способности надувать публику. Благодаря ему моя семья за все эти годы получила изрядный куш в виде процентов от моих доходов, хотя эта подачка, обусловленная законом о браке, была, по-моему, совершенно необязательна, так как жена моя всегда имела более чем достаточный собственный доход». (Себастьян поднимает глаза). Дальше идет довольно длинное рассуждение о том, как несправедливы законы о браке и разводе. Оно не имеет прямого отношения к данной ситуации, но очень забавно, хотя и весьма непристойно. Лексикон мистера Сородэна был богат и довольно разнообразен, как вы, наверно, помните. Угодно вам, чтобы я прочитал это, или перейти к более важной части письма, к самой, как говорится, «изюминке»?
