Номер в довольно дешевой гостинице две постели. Одна дверь выходит в коридор, другая — в соседнюю комнату.
Сцена первая
Входят Серж и Валентина. Ему двадцать пять, ей тридцать семь лет. Он несет чемодан, Сделав два шага, она останавливается.
Валентина(весело). Но здесь прелестно!.. Какой вид!..
Серж. На крыши.
Валентина. Крыши — это очень красиво. Они бывают синие, розовые… Париж отсюда похож на Рим. А вам не нравятся крыши?
Серж. Конечно, нравятся. Как и набережные и лица. Как все, что хочется рисовать.
Валентина. Да, правда. Мари говорила мне, что вы художник. Вернее… хотели бы им быть.
Серж. Вы правильно подметили: хотел бы.
Валентина. Согласитесь, как нелепо: десять лет я не видела своего любимого племянника, и все, о чем я могу его спросить: «Вы любите рисовать»?
Серж. Почему «любимого»? Значит, у вас есть нелюбимые?
Валентина(удивленно). Но…
Серж. Разве кроме меня у вас есть еще племянники?
Валентина. Нет, но это не мешает мне вас любить. (Смеется.)
Серж. Вам не мешает, а меня обязывает. Мне кажется, ваша кровать вот эта. Шкаф — вот. Когда моя мать вернется после своего ежедневного устрашающего визита к нотариусу, она поможет вам устроиться.
Валентина. Почему — устрашающего?
Серж. Потому что она его запугивает до смерти. Что может поделать бедняга, если мой отец скончался, не приведя в порядок ни своих чувств, ни своих капиталов? Вы ее знаете лучше меня: каждое утро, как только она открывает глаза, у нее руки чешутся выцарапать глаза нотариусу.
Валентина. Я всегда ею восхищалась.
Серж. Вы этим можете восхищаться?
Валентина(пока он говорит, достает из чемодана три цветка, ставит в стакан для полоскания зубов. Живо реагируя на его слова). Разумеется. Энергия восхитительная вещь. Я говорю об этом с полным незнанием дела. Хотя на протяжении всей моей жизни для меня это был огромный камень преткновения. Еще в школе: «недостаточно энергична. Не старается. Способна на большее». Потом на танцевальных вечерах мнение матерей: «могла бы добиться большего», И в конце концов, даже муж, в самом интимном — «способна на большее, не старается». (Смеется.) Я вас шокирую.
Серж. Не знаю.
Валентина. На всякий случай, извините, пожалуйста. Мне не удается… как бы сказать… словом, есть в жизни вещи, над которыми смеюсь только я. Не то чтобы я улавливала какие-то подтексты, боже упаси, или ассоциации, смешные только для меня одной, но жизнь, в ее самых обычных проявлениях, часто мне кажется забавной и нелепой, в то время как другие этого совсем не находят. Не знаю, смогу ли я перемениться.
