Вечный слушатель | страница 62
Чего достигнул я, — достигну хоть в конце ли?
— Цели!
Ну что ж, — да будет так, во имя всех святынь.
Во встречи, Эхо, друг! Скорей, разлука, минь!
— Аминь.
* * *
«Ни пенящихся волн, чье имя — легион…»
Ни пенящихся волн, чье имя — легион,
Ни северных ветров, ни злого снегопада,
Ни страшного дубам и древним липам града,
Ни стрел Юпитера, которым нет препон;
Ни Пса, всходящего ночами в небосклон,
Ни псов, что на земле страшней исчадий ада,
Ни Марса — пусть ему неведома пощада,
Пусть кровью Фландрии омыт по локоть он;
Ни пули, ни копья, ни шпаги, ни кинжала,
Ни ножниц грозных прях, ни огненного жала,
Ни пасти Цербера, ни клювов Стимфалид
Я не боюсь, — но нет мучительнее казни,
Чем смех презрительный и холод неприязни,
Что Розамонда мне взамен любви сулит.
* * *
«Лишь вспыхнет знак Тельца в круговороте года…»
Лишь вспыхнет знак Тельца в круговороте года
Рог изобилия отверзнут небеса:
К полям является великая краса,
Плоды растут в числе — на счастье садовода.
На вскоре Козерог воззрится с небосвода,
Послушен вечному вращенью колеса —
Опустошает вихрь и долы, и леса,
Плоды растут в цене, — сиротствует природа.
Лишь глянуть на меня благоволите Вы,
Я мню себя в венке из лавровой листвы,
Прекрасен летний зной и жизнь благословенна.
Лишь отвратите взор, как в сердце у меня
Взамен палящего небесного огня —
И снег, и дождь, и град, — и все ежемгновенно.
* * *
«Слепец, отягощен своей шарманкой старой…»
Слепец, отягощен своей шарманкой старой,
Ты по дворам бредешь, прося гроши на хлеб.
Несчастен твой удел, печален и нелеп,
Страшней, чем слепота, — не может быть удара.
Подобная меня, увы, настигла кара,
Ужасный жребий мой не менее свиреп,
Не девает никто о том, что я ослеп,
Что навсегда лишен божественного дара.
Еще страшней ущерб мне ныне рок нанес:
По улицам тебя водишь приучен пес,
В мне слепой божок лишь бездорожье прочит, —
Я так же, как и ты, скитаться принужден:
Ты голоден, а я любовью изможден,
Но ни тебе, ни мне помочь никто не хочет.
Гуго Гроций
(1583–1645)
Обращение Гуго Гроция к сундуку, в коем он был вынесен из узилища
О сладостный тайник! Ты, о сундук, в котором
Я был спасен, назло щеколдам и затворам,
На волю вынес ты меня из тяжких уз:
Оберегаемый, весьма нелегкий груз
Был из тюрьмы несом моей же лютой стражей,
Желавшей одного — разделаться с поклажей,
И поднят на корабль, что вскоре отплывал.
Сундук! Моих тебе не перечесть похвал!
Тобою прервана горчайшая невзгода,
Терзавшая меня семь месяцев два года!
Я воздухом дышу, я вижу небеса,
Книги, похожие на Вечный слушатель