— В том и беда! — язвительно отозвался сын. — Да хорошо, коли у кого еще умная.
Башлыкову не пришлось ответить — в сенях хлопнули двери и в хату вошел дядька в коротком кожушке и в сапогах. Чисто побритый, с усиками, он на пороге снял шапку, поздоровался со всеми:
— Здравствуйте.
Уверенно подошел к Башлыкову, протянул руку, с подчеркнутой почтительностью назвал: товарищ секретарь. Обошел всех, подавая руку, величал каждого по имени и отчеству.
Исполнив традиционный ритуал приветствия, дядька снова не спеша подошел к Башлыкову, сел рядом. Достал кисет из-под кожушка, стал сворачивать цигарку. По-дружески поинтересовался:
— Решили, значица, посетить нашу куреневскую глухомань? Поглядеть, чем живет-дышит в глуши народ?..
Казалось, прежний разговор прервался совсем и начнется теперь другой, тот, который завязал дядька — Андрей Рудый. Так оно какое-то время и было: попыхивая цигаркой, деликатно пуская через ноздри дым, Андрей разглагольствовал о темноте людской, о коллективизации — о том, что новый путь людям показывает, что и тут, в глуши, не все лыком шиты.
Хозяйка, казалось, слушала его и не слушала. То возилась у печи, то беспокойно думала. Было видно, бередит старую тревога, не дает покоя. Недовольно поглядывала на Рудого: надо же, принесло не вовремя балаболку пустую.
— Да и ето, — отважилась наконец, напомнила она о прерванной беседе, — разговоры тут всякие. Про раскулачивание…
Башлыков отвернулся от Рудого, внимательно глянул на нее.
— Боятся. Не нравится ето, — горячо сказала она.
— Кому не нравится? — сразу напал Глушак-сын.
— Людям не нравится.
— Сказала!
— А то не? Не боятся?
— Все?! Кулаки, может! Кулакам надо бояться!
— Правильно, Даметевич! — одобрительно кивнул Рудый.
Даметиха не поддалась сыновьему гневу, даже как будто заупорствовала.
— Брату на брата наговаривают, — говорила громко, настойчиво. — Свояку на свояка. Будто съесть друг друга хотят!
— Опять вы, мамо!
Она разозлилась, набросилась на него:
— Дай сказать людям! Не с тобой говорят! Слова уже не скажи!
— Говорите, да знайте что!
— Правильно, Даметевич! — поддержал Рудый.
— Ты, Андрей, пришел, дак сиди! Не лезь, куда не просят!.. — Она перевела дыхание, пригрозила сыну, всем: — Знаю! Правду говорю!.. — Сдержала себя, сказала тише: — Вот тут у нас свояк есть! Брат мой двоюродный!
— Нашла брата!
— Брат! Халимон! Моя матка и его батька — сестра и брат родные!
— Ето про Корча Халимона! Халимона Глушака, — разъяснил Башлыкову Рудый, с наслаждением затянувшись цигаркой. Было видно, обрадовался спору. Как любопытному случаю.
