— Ну, как? — спросил Елкин, заметив его усмешку. — Байга выйдет?
— Да, да, — согласился наездник. — Надо искать поле, ставить приз.
Договорились, что призом будет одна слава, в чем либо другом — баранах, халатах — обе стороны не нуждались.
На этом Елкин решил, что остальное сделают без него, и велел отвезти его на станцию. Выходя из машины, он предупредил Каримова:
— С байгой будьте осторожны, делайте все уважительно. Без варварства! — Ему крепко запомнилось ледневское словечко.
Каримов, Аукатым и Тансык еще долго ездили окрест станции — выбирали для байги поле, где бы не торчало опасных камней, не таилось скрытых нор.
Солнце свалилось за полдень, потянуло прохладой. Зымрык и «доджик» стояли на одной линии, поодаль один от другого. Аукатым гладил коню бока, шею, говорил ласковые слова. Конь нетерпеливо переступал, фыркал, поталкивал хозяина головой.
Ахмет еще раз оглядывал машину. Все было в порядке, но почему-то не проходила назойливая тревога: если во время гоньбы случится какой-нибудь «кляп» — поломка, задержка, — все пропало. Машину засмеют, опозорят.
Болельщики растянулись по всей дистанции, громко галдели, торопили.
Вот сынишка Аукатыма вскочил на Зымрыка, Ахмет сел в «доджик», к рулю. Аукатым взмахнул шапкой. Байга началась. Зымрык рванулся несколько раньше «доджика» и шел впереди. Наездники, державшие сторону коня, кричали громче и громче.
— Жаксы, Зымрык, жаксы!
Аукатым, поднявшись на стременах, поскакал вслед за умчавшимся Зымрыком и «доджиком». Тансык подбежал к Елкину и крикнул:
— Что твоя машина! Конь — вот!.. — и не нашел достаточно высокого слова.
На другом конце дистанции поворот обратно Зымрык сделал раньше «доджика». Наездники завыли от радости. Вверх полетели пестрые лохматые малахаи. Сотни людей схватились за бока и принялись хохотать над машиной.
И вдруг она, безнадежно отставшая, так рванулась вперед, что в несколько секунд опередила коня. Наездники, отдавшие всю свою любовь Зымрыку, онемели, а вскоре резко разделились. Одни сразу перенесли свой восторг на машину и кричали:
— Жаксы, шайтан-арба! Жаксы!..
Другие, напротив, захотели еще сильней, чтобы победил конь, и взывали к нему:
— Держись, Зымрык, держись! Эй, ой!
Аукатым, поравнявшись со своим любимцем, широко размахнулся и ударил его плетью. Но конь уже не мог скакать быстрей.
«Доджик» прикатил первым. Зымрык отстал немного, лишь на несколько шагов, но безжалостная слава мгновенно вся перебежала от него к удачливому сопернику. Степные наездники и другие болельщики так густо и плотно окружили машину, что Каримов не мог открыть дверку. Одни хотели немедленно посмотреть, кто носит ее так быстро, другие — прокатиться.
