Более трезвой, безусловно, представлялась мне тогда система рассуждений делового человека и делового политика, крупного нашего промышленника и банкира М—ова. Вот, что он говорил в том же пятнадцатом году:
«Дни царской власти сочтены, она безвозвратно погибла, революция неизбежна. Поводом может послужить: военная неудача, народный голод, стачки, мятеж, дворцовый скандал или драма... Что такое революция? Это замена путем насилия одного режима другим. Революция может быть благополучием для народа, если, разрушив, он сумеет построить вновь... У нас революция может быть только разрушительной, потому что образованный класс представляет в стране лишь слабое меньшинство, лишенное организации и политического опыта. не имеющее связи с народом... Вот, по моему мнению, величайшее преступление царизма: он не желал допустить помимо своей бюрократии никакого другого очага политической жизни. И он выполнил это так удачно, что в тот день, когда исчезнут чиновники, распадется само русское государство. Сигнал к революции дадут, вероятно, буржуазные слои, интеллигенты, кадеты, думая этим спасти Россию. Но от буржуазной революции мы тотчас перейдем к революции рабочей, а немного спусти, к революции крестьянской...»
С некоторыми оговорками можно утверждать: М-ов верно предсказал ход истории, обнаружил правильное понимание событий и их цепь. Октябрь грянул! Царские, а за ними и буржуазно-демократические институты стали разваливаться, рушиться один за другим, доказывая свою неспособность, нежизненность, полную ненужность... Неумело, как мне представляется, часто на ощупь, создается новая власть, новые народные органы народовластия — с действительно широким представительством масс. Там создаются... Или я ошибаюсь? Ведь по ту сторону фронта тоже винтовки охраняют власть. Тоже диктатура, борьба и — выше всех! — человек со штыком, с пулеметом. Он диктует свои условия всем, в том числе и не всем согласным...
А пока Белая и Красная диктатуры, доказывая каждая свою правоту, свою Идею, воюют третий год. Наступают и отступают. И сотни тысяч русских людей по приказам своих начальников кидаются в штыковые атаки, косят друг друга из пулеметов, рубят шашками. И гибнут так же, как погиб мой сын...
Бедный Святослав... Бедный мой мальчик... За что погиб ты?.. Счастье, что судьба забросила меня сюда, в медвежий крымский угол, вдаль от блистательных столиц, от службы, от ежедневных умственных потрясений. Склонность предаваться мечтаниям — вот еще черта российская! — делает человека неспособным понимать суровую действительность. Эта черта всегда сдерживала социальное и политическое развитие общества. И — слава богу!.. Другая черта — неумеренная восторженность русского характера, его склонность поднимать всякое, даже кажущееся убеждение до значения религиозного символа. Прав, тысячу раз прав учитель мой Василий Осипович Ключевский! Отсюда и та ярость, с которой род идет на род, брат на брата, сын на отца — в войне нынешней, гражданской...
