В последнее время часто вспоминаю я два разговора, которым тогда, в середине пятнадцатого года, не придал большого значения. Теперь часто о них думаю. Думаю не только о правоте или неправоте моих тогдашних «противников», но о правильности ряда их концепций, об определенной исторической их прозорливости, которой мне, ученому мужу, увы, не хватило.
Встреча с первым произошла во французском посольстве, на одном из обычных раутов, которые широко давал тогда обходительнейший Морис Палеолог — последовательный сторонник полного разгрома Германии и Австро-Венгрии за счет постоянного наступления русских чудо-богатырей, братушек-солдатушек, историческая миссия которых — постоянно спасать Париж.
Высказывался старый князь N, слывший даже в петербургских монархических кругах реакционером. Цитирую по памяти и дневниковым записям той поры может быть, и не дословно, но общий смысл идей старого князя именно таков:
«Либералы, которые стараются показать себя монархистами, которые при всяком случае присваивают себе привилегию на преданность законной власти, династии, являются, с моей точки зрения, самыми опасными. С настоящими революционерами знаешь, с кем имеешь дело. Остальные — пусть называют себя прогрессистами, кадетами, октябристами, мне все равно, — они изменяют режиму и лицемерно ведут нас к революции, которая унесет их с первого же дня, ибо она пойдет гораздо дальше, чем они думают. Ужасом она превзойдет все, что когда-нибудь видели. Социалисты не одни окажутся ее участниками, крестьяне тоже примутся за это. И когда мужик, тот, у которого такой кроткий вид, спущен с цепи, он становится диким зверем. Снова наступят времена Пугачева. Это будет ужасно. Наша последняя возможность — спасение в реакции... На Западе нас не знают. О царизме судят по сочинениям наших революционеров и наших романистов. Там не знают, что царизм есть сама Россия. Россию основали цари, и самые жестокие, безжалостные были лучшими... Русский народ... нуждается в повелителе, он идет прямо только тогда, когда он чувствует над своей головой железный кулак. Малейшая свобода его опьяняет... Кнут! Мы им обязаны татарам, и это лучшее, что они нам оставили... »
Здесь все традиционно реакционное, антирусское, антинародное даже фразеология из арсенала господ Пуришкевича и Маркова-второго. Но! Революция пойдет дальше — кто из моих братьев-либералов мог думать об этом даже в феврале семнадцатого, но не в пятнадцатом же году?! Кто предполагал, что революция снесет и уничтожит многих из них? Что социалисты (считай, большевики) найдут путь к сердцу российского крестьянина и сделают крестьян — в основной массе своей — верной опорой их власти?..
